В 2014 году выпускники школ Крыма смогут поступить в вузы России без вступительных экзаменов, только на основании собеседования, сообщает LifeNews со ссылкой на заявление и.о. начальника управления образования и науки Севастопольской администрации Виктора Оганесяна. «Конечно, 2000 выпускников в консерваторию не примут, и с „двойкой“ в МГУ не пройдешь, но нам обещали по линии Россотрудничества и Министерства образования, что абсолютно все выпускники не только с лучшими аттестатами будут приняты в российские вузы по собеседованию», — сказал изданию Оганесян.

***

Слушайте, мы не там жили все эти годы! Говорят, что в Москве жить клёво, а теперь-то оказывается, что ни фига подобного. Самое козырное место в России — это Крым. И не важно, что Крым — не Россия еще даже с формальной точки зрения. Все равно лучшего места нет, и в ближайшее время не будет.

Скажем, учились российские дети 11 лет в школах, будут пыхтеть, сдавая ЕГЭ, кто-то даже 100 баллов получит и тут из Крыма приедет на автобусе группа ребятишек и безо всяких ЕГЭ, безо всяких баллов, да и вообще без экзаменов получат места в лучших вузах страны.

Мы же хотим спасти несчастных крымчан от бендеровцев, от коричневой чумы и колорадского жука — так давайте действительно принимать этих погорельцев без экзаменов. В рамках помощи соотечественникам, стонавшим под оккупацией жовто-блакитных отморозков, предлагаю впредь ставить крымским школьникам оценки по усовершенствованной шкале. «Двойку» считать «четверкой», «тройку» — «пятеркой», а «пятерку» — «семеркой». 100 баллов на ЕГЭ в остальной России будут равняться 146 баллам в Крыму.

Разумеется, одной только системой образования нашу братскую любовь ограничивать нельзя. Если российский пенсионер получает, к примеру, 8 тысяч в месяц, то крымскому надо платить никак не меньше 18 тысяч, и временно отменить коммунальные платежи сроком лет на 15. Отменить в Крыму транспортный налог, а еще лучше подоходный. Раздавать лекарства бесплатно и предоставлять вне очереди квоты в лучших клиниках страны. Не наказывать слишком строго за преступления, не призывать в армию. Да много еще чего хорошего мы можем сделать для жителей Крыма, внезапно ставших нашими соотечественниками.

Мы-то тут и дальше в дерьме копошиться можем сколько угодно, а вот крымчанам надо обязательно помочь и отдать последнее вместе c предпоследним. А чтобы эти блага стали доступны и остальным россиянам — надо срочно ехать в Крым.

Не удивлюсь, если крымская прописка в ближайшее время станет престижнее московской. А по телевизору будут показывать сюжеты про резиновые квартиры, где эти москвичи будут регистрироваться сотнями, лишь бы получить доступ к рогу изобилия, из которого на полуостров посыплется все подряд. Так что не Крыму к России надо присоединяться, а наоборот — России вступать в Крым.

Источник: http://glavcom.ua/articles/18208.html
Дата публикации на источнике: 14.03.2014
Автор: Антон Орехъ, «Эхо Москвы»

Народный депутат Украины, бывший глава Меджлиса крымско-татарского народа Мустафа Джемилев сегодня является единственным представителем украинской власти, который имел официальный контакт с Владимиром Путиным.

Россия отказывается признавать новую власть в Украине. В условиях оккупации Крыма российскими войсками, напряженность на полуострове напрямую зависит от взвешенности позиции лидеров коренного населения полуострова.

К чести Джемилева, он остался верен Украине, отказавшись признать референдум о присоединении Крыма к России.

О своей беседе с Путиным, а также о ситуации на полуострове Джемилев рассказал «Главкому».

Каким образом вы получили приглашение на встречу с Путиным?

У меня была договоренность о встрече с Шаймиевым, экс-президентом Татарстана. Раньше мы с ним старались говорить об экономическом сотрудничестве. А в свете последних событий я хотел с ним посоветоваться по поводу развития ситуации в Крыму. Договорились встретиться в Киеве, но потом сам Шаймиев сказал, что Путин узнал об этой встрече (я думаю, что сам Шаймиев ему сообщил). И Путин сказал, что лучше провести эту встречу в Москве: «Если после встречи с Шаймиевым у Мустафы Джемилева будет такое желание – я бы тоже хотел с ним переговорить».

Одним словом, перенесли эту встречу в Москву. 12 марта мы с Шаймиевым долго обсуждали эту ситуацию, потом поднялись в кабинет, где у него есть прямой телефон с Путиным. И в течение получаса я разговаривал с ним на эту тему.

Изначально речь шла просто о разговоре или именно о личной встрече?

Не уточнялось. Когда мне сообщили о перспективе разговора или встречи с Путиным, я еще был в Киеве, — я сказал, что не знаю предмет разговора. Одно дело, если Путин хочет встречи с представителем коренного народа. Но в любом случае я должен посоветоваться с руководством своей страны. На этом и остановились. Я поговорил с Яценюком и Наливайченко. В целом они одобрили, сказали: ты знаешь, что и как делать.

Получали ли вы какие-нибудь инструкции от них по поводу вопросов, которые следует поднимать в разговоре с Путиным?

Указаний никто не давал, но они знают мою позицию по всем вопросам. Тем более, что давно уже каких-то контактов с российским руководством у Украины не было. Поэтому это была возможность для диалога.

По приезде в Москву я сразу встретился с нашим послом, мы обсудили ситуацию. А на следующий день у меня состоялась встреча с Шаймиевым и этот разговор с Путиным.

Какое у вас сложилось впечатление – на какой исход в этом конфликте рассчитывает Путин?

Собственно, моя задача была изложить свою точку зрения. Я сказал ему: «Я не собираюсь давать какие-то советы, у вас хватает советчиков, вы глава великой державы. Но хотел бы, чтобы вы выслушали точку зрения представителя коренного народа, чтобы найти выход из ситуации, которая сложилась». Я высказал свою точку зрения по основным аспектам, по планам проведения референдума, по планам отторжения Крыма от Украины и присоединения к России. Сказал о том, что этот так называемый референдум мы, крымские татары, не признавали, не признаём и не будем признавать, что мы не будем в нем участвовать, так как он противоречит украинскому законодательству и международному праву. Ну, и абсурдно проводить референдум, когда на твоей территории иностранные войска.

В этом вопросе наши точки зрения не сошлись. Он сказал: «Я другого от вас и не ожидал, я знаю, что вы патриот своей страны, порядочный человек, поэтому не сомневался в ответе».

Он говорил, что в Крыму все будет хорошо. Единственное, что он просил – даже не просил, а предупреждал – что могут быть какие-то провокации. Я ответил, что мы, конечно, будем строго отслеживать, чтобы не было никаких провокаций, хотя их избежать очень трудно. Например, формирования, которые называют себе «самообороной» — позволяют себе не очень-то правовые вещи. Они ситуацию нагнетают, провоцируют, и в любой момент ситуация может выйти из-под контроля. Но Путин сказал, что будут приняты все меры, и только просил, чтобы крымские татары не влезали ни в какие конфликты. Я ответил, что крымские татары будут строго выполнять то, что решит наше правительство.

Может ли этот разговор с вами быть попыткой расколоть крымско-татарский народ?

Я такого не почувствовал. Он говорил: давайте посмотрим на результаты референдума. У меня сложилось такое мнение – может быть, оно ошибочно – что результаты референдума не являются обязательным пунктом для принятия им решения.

Обсуждал ли Меджлис возможность эвакуации крымских татар на время войны?

Нет, такого не было. Но там разные настроения. Есть панические. Например, вчера мне представитель верховного Комиссариата ООН по делам беженцев говорил, что на границе Крыма и Херсонской области было зарегистрировано 379 беженцев, преимущественно женщин и детей. То есть тенденция такая: отправлять за пределы Крыма детей и женщин, а мужчины остаются. В то же время есть и такие, которые говорят: ни шагу назад, мы на своей земле, давайте здесь умирать.

Насколько высока вероятность провокаций или терактов со стороны радикальных исламистов?

Те крымские татары, которые воевали в Сирии, они говорили, что готовы на все, чтобы защитить свою страну от оккупантов, но готовы это делать под командованием инструкторов Меджлиса. Но не исключаются, конечно, провокаторы под видом исламистов, а на самом деле работники определенных спецслужб. Когда я с Путиным говорил о том, что мы, конечно, не заинтересованы в провокациях и кровопролитии, но стали получать информацию, что так называемая «самооборона», где очень много криминальных элементов, — она позволяет себе такие вещи, которые могут вызвать конфликт, кровопролитие. Он сказал, что даст специальное поручение следить, чтобы не было конфликта, и что будут пресечены любые попытки провокаций. «Пусть только попробуют», — сказал он.

Местные жители говорят, что видели в Крыму чеченские подразделения российской армии. Возможно ли то, что российская власть попытается столкнуть чеченцев с крымскими татарами, как два мусульманских народа?

Была информация, что прибыл батальон «Восток», сформированный из чеченцев. Но другие говорят, что это не «Восток», а дагестанские подразделения.

Источник: http://glavcom.ua/articles/18210.html
Дата публикации на источнике: 14.03.2014
Автор: Алексей Бык

Первые признаки того, что в сценарии «Второй крымской кампании» пошли изменения на марше, появились после очередного переноса срока проведения «референдума», приблизившего развязку этой линии действа на две недели. При этом, не дожидаясь результатов «прямого волеизъявления», Верховный Совет Крыма этим же решением сообщил о входе в состав РФ в качестве ее субъекта. Но уже через четыре дня срочно собранные депутаты «голоснули» еще и «декларацию о независимости» АРК. Зная наперед результат «референдума», перебросив в Крым и стянув к восточным границам с Украиной дополнительные силы, Владимир Путин выглядит вполне подготовленным к следующему акту, независимо от того, выпадет «красное» или «черное» — переговоры «по-крупно­му» или дальнейшее наступление.

Оккупированный Крым, похоже, при любом раскладе будет выполнять для Кремля функцию аэродрома подскока — «аэродрома, предназначенного для кратковременной стоянки для дозаправки и ремонта воздушных судов с целью увеличения дальности действия авиации». Здесь Россия будет «дозаправляться» ресурсами всех видов: от «пророссийских активистов» для акций в Донецке —  до диверсионных групп, от оружия для «самообороны» — до выхода кораблей ВМФ России в направлении Одессы и Нико­лаева. В общем, отсюда будет гноиться и проистекать. Долго. Даже если при содействии/давлении Запада сейчас будет найден какой-то компромиссный выход.

Итак, на руках у Кремля к исходу «референдума» о статусе Крыма уже есть целый ворох документов, «принятых» крымскими депутатами на закрытых от прессы и собранных втайне от неблагонадежных депутатов заседаниях. (По словам главы меджлиса крымскотатарского народа и депутата Рефата Чубарова, впервые после захвата здания парламента там побывавшего, двор Верховного Совета по прежнему забит российской военной техникой, на этажах — вооруженные люди, а у кабинета спикера Конс­тантинова — караул товарищей в штатском). Глубоко анализировать законность принятия и содержания «сепаратистских» решений Верховного Совета Крыма — пустая трата времени, поскольку все, что депутаты напринимали под дулами автоматов, — за пределами полномочий ВС Кры­ма, закрепленных в Конституциях Украины и АРК, не говоря уже о нормах права международного.

При этом отдельные пункты постановлений вызывают большие опасения за здоровье их авторов. К примеру, «Декларация о независимости АРК и Севасто­поля» гласит, что при ее принятии депутаты действовали, «исходя из положений Устава Орга­низации Объединенных Наций и целого ряда других международных документов, закрепляющих право народов на самоопределение». Какой  такой народ самоопределился этой декларацией? Или депутаты таким образом провозгласили себя народом, имеющим право на самоопределение?!

Скорее другое: Путин продолжает куражиться, пугая планету расшатыванием мироустройства, поэтому на голубом глазу будет предъявлять эти никчемные решения ВС Крыма, как и результаты «референдума», которые априори не будут признаны международным сообществом и Украиной, как аргумент и в случае перехода аннексии в стадию войны, и в случае начала переговоров.

Всю эту неделю продолжалась переброска российских военных и вооружения на север Крыма. Только в пятницу от Керчи в сторону Джанкоя прошел воинский эшелон с системами залпового огня «Ураган», а вглубь полуострова проследовал эшелон с 14 комплексами С-300 и бронетехникой. Несмотря на признаки подготовки к серьезной операции на севере Крыма, в кулуарах украинской политики к концу недели стал витать призрак возможного начала настоящих переговоров. И даже сценариев перемирия.

Как сообщают киевские источники, сценарий выхода из кризиса, якобы одобренный бютовской властью, состоит в том, чтобы вернуться к выполнению условий Соглашения от 21 февраля, но — уже без Виктора Януковича. Он, судя по  четверговому заявлению Медведчука, уже Путину не нужен: кум президента РФ считает, что Виктор Федорович может вернуться в Украину только для того, чтобы предстать перед судом. Причем, за гражданское противо­стояние в стране. Очевидно, что Янукович уже сыграл свою роль и должен уйти либо по собственному желанию, либо через процедуру импичмента. Которую, в случае команды Кремля, голосами готова обеспечить Партия регионов. Основой для импичмента, как утверждает один из источников ZN.UA, могут быть не решения по уже заведенным на экс-президента уголовным делам, расследование которых грозит затянуться на месяцы. Все проще: президент нарушил закон, нелегально пересекая границу Украины. В Ростове его видели все, а отметку в паспорте — о пересечении границы — никто.

Согласно обсуждаемому плану, осенью, то есть за две сессии ВС, должна быть принята новая Конс­титуция, с крайне урезанными полномочиями президента и весьма широкими полномочиями Крыма и других регионов. Второе условие — создание широкой парламентской коалиции с участием Партии регионов, но — без досрочных парламентских выборов. Как бы для спасения страны надо, чтобы этот состав Верховного Совета сохранился до 2017 г. «Ширка» формирует новое правительство, а может, ввиду незначительности, выбирает президента в Совете.

Как говорят в Крыму, переговоры могут начаться в течение ближайших дней, то есть сразу после «референдума» и в случае отсутствия провокаций с диверсиями (об опасности таковых уже предупредила «спецслужба Крыма»). Да и, кроме того, как высоко поднимет планку своих требований Владимир Путин и насколько захочет ее опустить (и какой ценой) — угадать никто не сможет. Но все идет к тому, что в качестве компромисса будут рассматриваться те самые «очень широкие полномочия» Крыма при видимости сохранения целостнос­ти Украины. Вплоть до статуса независимой республики Крым на основе договора и соглашений с Украиной (некий вариант Конституции Крыма 1992 г.). При этом, понятно, ЧФ РФ тут будет «гарантом безопасности», а вот присутствие украинских воинских частей станет предметом торга.

В этом варианте ключевая роль кремлевскими сценаристами отводится крымским татарам. В отличие от официального Киева всех времен, Москва сейчас усиленно демонстрирует, что именно от позиции меджлиса и крымских татар в целом зависит устройство Крыма. Для Путина сегодня важно, чтобы крымские татары не перешли в открытое сопротивление. В этом, как следует из пересказов Мустафы Джемилева получасовой встречи в Москве с Владимиром Путиным, и состоял главный его сигнал. Вторым было заверение, что крымские татары получат возможности для восстановления своих прав. Поэтому, накануне звонка Путина Джемилеву, на свет появилось постановление Верховного Совета Крыма, где через запятую шли все требования меджлиса, звучавшие в течение 20 лет и не услышанные Киевом (он все время боялся поддержать татар, чтобы не обидеть русских в Крыму!). От 20-процентной квоты в органах власти и финансирования программ — до статуса языка как официального (наравне с русским) и возвращения исторической топонимики.

На все эти сигналы лидеры крымских татар сказали «спасибо» и повторили: референдум — незаконен, крымские татары его бойкотируют, территориальная целостность Украины должна быть нерушимой. При этом все, включая международное сообщество, понимают, что любые переговоры о статусе Крыма между Украиной и Россией невозможны без учета мнения крымских татар. И сегодня — невозможны как никогда ранее.

Кстати, многие в последние недели спрашивают: а будут ли татары с оккупантами воевать? Мол, это же их земля…Я отвечаю: после того, как и.о. президента и премьер 45-миллионной страны заявили, что воевать с превосходящими силами агрессора не будем, потому как нечем, типа, последняя наша тачанка от восточного кордона до Крыма не доедет, требовать от 250-тысячного народа защитить территорию страны — предел цинизма. И сравним с требованием массового самоубийства. Но это к слову.

Форсирование событий по крымскому кризису, о котором говорилось выше, вполне может быть свидетельством желания Путина скорее пе­рейти к финалу сценария. Фактов, подвигающих к этому выводу, — уже предостаточно. Сладкие обещания миллиардных вливаний в аннексированный Крым на этой неделе сменились осторожными, но вполне четкими сигналами советников Путина о том, что экономика России может просто не выдержать последствий этой авантюры. Член президиума Экономического совета при президенте РФ Алексей Кудрин прогнозирует, что рост экономики России в этом году может не преодолеть и 1% ВВП или даже быть нулевым — вследствие санкций Запада, закрытия кредитных линий, оттока не только внешних, но и внут­ренних инвестиций. Впрочем, обвалы котировок акций российских компаний выставляют Путину счет за каждый день оккупации Крыма.

С другой стороны, продолжая уверять крымчан в щедрой помощи со стороны России, крымская власть уже обеспечивает Москве «компенсаторы» потерь. В захваченный офис ГАО «Черноморнефтегаз» готовы вселяться представители «Газпрома», а спикер Константинов, заявив об установлении контроля над «вышками Бойко», широким жестом отдает украинский шельф Черного моря: «Нужно, чтобы добычей нефти и газа занималась Россия, «Газпром». Это не наша тема».

Под «национализацию» у Аксе­нова уже наметили «Укрзалізницю», ряд объектов санаторно-курортного комплекса, находящихся в украинской госсобственности. При этом Константинов уже осторожно дает понять, что «отключиться» от Украины Крым сможет только через несколько лет. По его словам, подключиться к российской энергосистеме автономия сможет через два года, а на строительство перехода через Керченский пролив, благодаря которому «Крым получит резервный источник воды, электроэнергии, коридор для железнодорожного и автомобильного транспорта», уйдут все четыре.

При этом ложь и фейки — главные ингредиенты всех интриг сценария Кремля — сыплются трухой повсеместно. Информацию об убийстве в Симферополе граждан России, послужившую основанием для согласия Совета Федерации на ввод войск в Крым, опровергли даже спикер автономии и генконсул России. «Зеле­ные человечки», ассимилируясь в спокойном Крыму, уже не молчат, а самообличаются на камеры. «Гетьман Сагайдачный» вернулся в Сева­стополь не под андреевским, а под флагом ВМС Украины. Украинские военные не нарушают присягу, не поддаются на провокации, не покупаются на взятки и обещают стоять до последнего вздоха, зато имена и звания офицеров и командиров ЧФ РФ, предъявляющих ультиматумы, становятся достоянием широкой общественности.

Слабая украинская власть, переложившая, по большому счету, ответст­венность за разрешение кризиса на лидеров европейских стран и США, понемногу приходит «до тями» и начинает местами принимать нужные, хоть и запоздалые решения.

Вакуум власти заполнила инициатива простых людей. Вся страна собирает для воинских частей в Крыму гуманитарную помощь: от денег, лекарств и еды до электрогенераторов и оборудования для онлайн-трансляций с КПП блокированных частей. Большую и не только моральную поддержку оказывают журналисты, присутствующие при штурмах и создающие буферную зону между военными в период затишья; артисты и активисты, прорывающиеся сквозь блок-посты на въездах в Крым и города; бизнесмены и мэры из разных регионов, предлагающие семьям военнослужащих размещение в своих отелях и пансионатах.

Ну и, наконец, никакие «бандеровцы» и «фашисты», от которых надо было защищать крымчан, на полуостров почему-то упорно не едут. Материализация виртуальной страшилки, которой промывают мозги россиянам, а теперь уже — и крымчанам (все украинские каналы отключены, вместо них вещают российские), не произошла. А вот гопники из «самообороны Аксенова» занимаются привычным делом — грабят средь бела дня, избивают журналистов и преследуют несогласных.

Кому подчиняются бригады «самообороны» и «дружинников» Аксе­нова, люди в камуфляже и с автоматами, люди с георгиевскими ленточками и битами, есть ли у них единоначалие — вопрос без ответа, но есть опасение, что в полной мере их никто не контролирует. Четверг 13 марта стал днем, когда томная тихая аннексия Крыма закончилась. В течение одних суток выстрелы прозвучали дважды: при захвате «самообороной» складов с ГСМ, где в заложниках оказался французский журналист, и при похищении трех активистов киевского Автомайдана, среди которых — координатор движения Алексей Гриценко, старший сын экс-министра обороны Анатолия Гриценко, занимающего сегодня жесткую позицию по принятию контрмер в отношении действий российских военных в Крыму.

Исчезновение активистов в Крыму, наравне с избиениями и грабежом журналистов, пожалуй, самый тревожный признак возможного печального будущего «независимого» Крыма — по образу и подобию Приднестровья или Абхазии. Однотипность этих преступлений дает основания говорить о наличии у исполнителей инструкций, а их зашкаливающее количество — о нескольких целях, преследуемых самозванными властями автономии и оккупационными войсками. Монито­ринг Центра журналистских расследований, который ведется со дня захвата вооруженными людьми зданий Верховного Совета и Совмина Крыма, уже зафиксировал около 60 случаев нарушения прав журналистов из разных стран, при этом количество пострадавших журналистов намного больше, поскольку нападения «самообороны Аксенова» осуществлялись на целые группы представителей СМИ.

Преступные действия начинаются с «ворот Крыма», через которые журналистов, в лучшем случае, могут просто не пустить, а как правило — ограбить, побить, вывезти в неизвестном направлении. Накануне журналисты «Интера» опубликовали расшифровку радиоперехвата разговоров «групп захвата», избивавших их коллег при штурме воинской части в Севастополе. Сомнений нет — это были профессионалы, выполнявшие приказ. Цель нападений и грабежа оборудования телевизионщиков понятна — отбить охоту ездить в Крым, особенно — с прямыми трансляциями действий «самообороны» в отношении украинских военных. Второй момент, который невозможно не отметить: исчезновение людей, которые позже были названы Аксеновым «задержаниями спецслужбами» за подрывную деятельность, коснулось только активистов украинской общины Крыма Андрея Щекуна, Анатолия Ковальского, а в Севастополе — Ивана Шульги и Игоря Кирющенко. На фоне заигрываний с крымскими татарами, к лидерам украинцев Крыма применяются, по сути, карательные меры. Это дает почву для опасений, что если в Крыму и будут этнические чистки, то коснутся они именно украинцев.

Источник: http://gazeta.zn.ua/internal/aerodrom-podskoka-_.html
Дата публикации на источнике: 14.03.2014
Автор: Валентин Самар

Мир становится другим. Прямо на наших глазах. Это очень трудно принять — приходит понимание, что все жизненные планы, отношения с друзьями и родственниками, вообще все окружающее начинает шататься, а почва — просто уходить из-под ног.

Пока что это касается украинцев, а ход событий таков, что в обозримом будущем аналогичные чувства посетят жителей России, Европы, а может и не только.

Это ведь только крымским строителям-мошенникам и гоб­линам (сорри, с маленькой буквы) кажется, что ничего страшного не происходит, а является разновидностью кидка вкладчиков или гоп-стопа ларька на ялтинской набережной. И что теперь, обложившись спецсвязью, они значительно поднялись над аналогичными жуликами, что-то там решают, а оно как-то рассосется.

Невдомек им, простым крымским бандитам, что они оказались в центре разрастающейся воронки, затягивающей внутрь не только их самих, но и все окружающие их магазины, набережные, горы, реки, а затем весь мир, который этих персонажей знать не знал. И поскольку они находятся в центре воронки — смоет их первыми.

Ну бог с ними, с гоблинами, тем более, что не было бы этих — были бы другие. Есть другой вопрос, которым озабочены Обама, Меркель, львовский ученый, водитель киевской маршрутки и черниговская учительница. Воп­рос звучит просто: чего он хочет?

Сразу оговорюсь: этого не знает никто. Все, кто с умным видом просвещает о каких-то особых осведомленных источниках, утечках и прочей ерунде, не знают ничего. Даже те, кто с ним разговаривал, например Мустафа Джемилев, тоже вряд ли смогут сказать что-то конкретное о его планах, потому что это общение было всего-навсего попыткой вербовки.

Публичные выступления также перестали быть индикатором. Раньше было всякое — он говорил об усыновлении российских детей, о PussyRiot, и всегда в его словах была логика. Своя логика, своеобразная логика, с этой логикой не соглашался остальной мир, но эта логика была.

Никогда еще он не сообщал миру как данность то, что полнос­тью не соответствует дейст­ви­тельности, скажем мягко. Это я про крымские силы самообороны с БТРами, гранатометами и крымчанами якутской внешности.

Ему раньше выписывали объяснение его действий, правдоподобное или нет — не важно. В это раз он отрицал очевидное. Ну это все равно, если бы США, с которыми в Москве очень хотят говорить на равных и стараются зеркально копировать их действия со словами: «А почему нам нельзя?», сообщили бы, что Ирак на самом деле бомбят си­лы антисаддамовской само­обороны.

Что-то сломалось. Или нача­ло работать совсем по-другому.

Так вот о том, что он хочет, опираясь на обрывки информации и интуицию.

Видимо, он, наконец, пришел к выводу, что не в деньгах счастье. Точнее, получил подтверждение этой светлой идее, которой его учили в советской школе. Поэтому он так снисходительно относился к Яну­ко­ви­чу и так издевается над ним сейчас, используя как говорящую куклу и руку с авторучкой для подписи. Вот для Януковича счастье было как раз в деньгах. И потому, что в школе учился неважно, и в силу тюремного прошлого он был уверен, что счастье не только в деньгах, но и в их количестве. Короче, натуральный персонаж Сухору­кова из «Брата-2». Ну, разве что, необаятельный.

А он-то понимал. То ли насмотревшись телесериала «400 лет династии Романовых» об удачных и неудачных царях. То ли своим собственным путем пришел к пониманию, что счас­тье — это когда тебя спустя 400 лет будут вспоминать как собирателя земель русских, а в идеа­ле — не только русских, а советских. Он-то, советский человек, понимает, что Украина, Бела­русь и прочие — исторические недоразумения.

Кстати, общение его с руководителями Украины за все это время (ну, может кроме Кучмы и Тимошенко) лишь подтверждало эту, с его точки зрения, истину.

А действительно: что он видел перед собой? Мелковатые личности, которые были готовы удавиться ради доли в неф­тегазовом бизнесе? Которые легко меняли государственные интересы на банковские переводы независимо от того, носили они вышиванки или Бриони?

Он знал, что они «сукины дети», но это были его «сукины дети». И правда, чем Янукович хуже Анастасио Сомосы старшего? Да ничем.

Конечно, свержение «сукиного сына» было, с его точки зрения, недопустимой наглос­тью. И не только потому, что это путало карты по превращению Украины к 2015 г. в доминион и восстановлению исторической справедливости (СССР) пусть даже в мягкой форме.

Полноценное общение с новыми украинским властями означало бы, что он допускает смещение законной власти путем народного восстания.

То есть он как бы говорит своим виртуальным политическим оппонентам (реальных в России нет): «Если сможете организовать восстание — пожалуйста! Я ж понимаю, это народное волеизъявление, и если сможете взять штурмом Кремль — победа ваша!». Так, что ли?

Вы скажете, что он мог бы после всего этого дождаться новых выборов в Украине и признать новую демократическую украинскую власть? Мог бы. Но не стал. Потому что таким образом войти в историю не удалось бы.

Сегодня есть все основания полагать, что Крыма, конечно, будет мало. Более того, аннексия одного Крыма не только не решит проблему величия, но и загонит ее внутрь.

Ну, действительно, как вы себе представляете любую украинскую власть (подчеркиваю — любую!), которая после аннексии части территории сможет просто так, ни в чем не бывало, налаживать добрососедские связи с Россией? Правильно, такой власти быть не может. Следо­вательно, государство Украина не может быть по определению дружественным по отношению к России. А, значит, такого государства быть не должно.

При этом воевать с дружест­венным украинским народом, конечно, никто не будет, что вы! Поскольку, если верить российскому телевидению, власть в Киеве захватили «фашиствующие бандеровцы и террористы», это требует проведения антитеррористической операции по освобождению братского народа от бандитов. Причем, как вы, наверное, уже знаете от бывшего председателя СБУ, от бандитов, нанятых, обученных и натренированных США. Вы не считаете Яценюка и Турчинова бандитами? Ну, тогда вы прос­то неинформированы. Смотрите «Россию 24».

При этом речь может идти даже не обо всей Украине. В Москве в силу нежелания углубляться в детали, многие искренне считают, что для вхождения в историю достаточно восстановить границу России там, где находились границы СССР в 1939 г. То есть без шес­ти областей Украины, где, как считается, бандеровцев искренне поддерживают. Пусть с фашистами разбирается Европа, вполне могут решить в Бело­каменной.

Здесь было написано о границах России, и это не ошибка. Еще раз подчеркиваю — само существование государства Украины в этом случае является не только недоразумением, но и скрытой угрозой. Поэтому было бы логично на контролируемой территории страны провести референдум о присоединении на правах автономии к Российской Федерации.

Он «нелегитимный», «во время оккупации», «мир не признает» и так далее? Он не более нелегитимный, чем крымский. На­род не поддержит? Не смешите мои тапочки, все будет посчитано, как требуется или нарисовано, как требуется. К тому же, положа руку на сердце, давайте признаем, что без западных областей и дорисовывать надо будет не так много. Ну, процентов 20, не больше.

И что самое в этой ситуации грустное, подобная геополитическая и гуманитарная катастрофа вызвала бы поддержку некоторой части населения в западных областях, которые наконец-то оказались бы в ЕС, НАТО и тихо пили кофе в кофейнях, издеваясь над донецкими и луганскими бандитами.

Повод? Ну, с этим абсолютно никаких проблем. Сравнение крымской ситуации с Судетами 1938 г. настолько очевидно, что и говорить нечего. Можно и не придумывать ничего, а вспомнить, как в ночь на 1 сентября 1939 г. силезские националисты напали на радиостанцию в Глейвице, захватили ее и даже с трудом передали в эфир некое воззвание. Доблестные войс­ка СС тогда, как известно, пресекли провокацию, уничтожив всех захватчиков, тела которых были продемонстрированы СМИ.

И это ничего, что все они были взяты из концлагерей и переодеты в гражданку. В ответ на наглые действия Польши и было принято решение прекратить деятельность польского правительства, что и было сделано за один месяц ценой сравнительно небольшого количест­ва жертв (сравнительно с количеством жертв последующей Второй мировой).

Но это в Польше, где, как известно, немецкоязычное население не восставало в защиту своих прав. А здесь мы имеем «взбунтовавшееся против террористов население». А если эти «террористы» покусятся на их жизни? А если прямо 16 марта, в день крымского референдума?

Причем, как ни горько это признать, от нападения «националистов» на мирные митинги защититься практически очень трудно. Да, к тому же, если не получится организовать реальное нападение, можно его снять заранее и показать на ТВ, когда надо. И тут же возмущенный российский народ во главе с деятелями культуры просто взмолится: «Да они же уже убивают! Да надо же что-то делать!».

Не посмеют? Если в конце февраля реально рассматривался вариант шарахнуть по кораб­лю Черноморского флота уп­равляе­мым ракетным снарядом, списав это дело на «бандеровцев», то почему нет?

Кстати, знаете, какой позывной был для начала операции в Глейвице? «Бабушка умерла».

Есть, правда, еще нечто, что связывает эту ситуацию с той, 65-летней давности. Изначально ведь нападение на Польшу бы­ло намечено на 22 августа. Но тогда провести синхронно захват радиостанции, лесничества и еще парочки объектов не удалось. Кого-то прихватили польские пограничники, кто-то не вышел в заданный район. Коро­че, исполнителей уволили, поставили новых и подготовились как следует.

Не пропадает ощущение, что и сегодня все делается бегом и второпях. Крымский парламент за 10 дней принимает четыре взаимоисключающих постановления о референдуме, о независимости, меняет даты и вопросы.

С ходу организовать с помощью внедренной агентуры полноценный захват власти на юго-востоке не получилось. То ли агентура оказалась хреновой, то ли денег мало, то ли их украли, как всегда. Пока не вышло, что не исключает реализации вышеприведенного плана, и тогда на официальные запросы от облсоветов можно начхать. Ведь массовые беспорядки с потенциальной (подчеркиваю) угрозой для мирного русскоязычного населения тоже могут быть поводом для наведения порядка.

Но многое не работает, как собственно, часто происходит в России. И главное, что не работает, — это весь окружающий Россию мир. Имеется в виду, весь мир, кроме господина Асада.

Во время дебатов в Совете Федерации наиболее мудрый се­натор сообщил: «Ну, покричат, ну что, в первый раз? Вот, помню, после Беслана… Покри­чали и успокоились, правда ведь?».

Единство мировой реакции на аннексию территории страны — члена ООН сегодня зашкаливает за уровень той, которая была при вводе советских войск в Афганистан. Вся российская дипломатия смогла выдавить из всего мира только того самого Асада. Не будет преувеличением сказать, что такое происходит впервые в новейшей истории.

 

Причем, это же было ожидаемо. Надежды на поддержку Китая были наивны, потому что никто не отменял Тайвань и уйгурскую проблему. Как никто не отменял положение русскоязычных в северном Казахстане, которые тоже могут потребовать поддержки. И даже в Беларуси могут наметиться проблемы с русскими гражданами, а с русскими бизнесменами они уже есть, и какие!

Все, в том числе и возмущенные граждане России, должны четко дать себе отчет: мир стоит на грани если не горячей, то уж точно холодной вой­ны и перед восстановлением «железного занавеса».

И речь может идти не только об ограничении приобретения там газа или обвала нефтяных цен, что приведет российскую экономику к закономерному краху в течение нескольких лет.

Распечатывание США стратегических запасов нефти в четверг  — это первая ласточка. Тест.

Индивидуальные санкции против конкретных людей – членов Совета безопасности России, а также Игоря Сечина, Алексея Миллера, Алексея Яку­­нина, — это конец одной их жизни и начало другой, в которой они будут уже не респектабельными бизнесменами, а солдатами.

Арест активов российского бизнеса – это тоже прямой путь всему кооперативу «Озеро» в армию.

Прямой запрет долларовых трансакций для российских субъектов хозяйствования, то есть режим, в чем-то схожий с санкциями, введенными ранее для Ирана.

Железный занавес.

Но Иран никогда не был настолько интегрирован в мировую экономику, как Россия. И в случае принятия такого решения счет пойдет на месяцы.

Это неплохо бы понять россиянам, чтобы для них не стали неожиданностями внезапные отказы во въездных визах в Ис­пании и Италии. Да, собственно, и зарплаты которых уже не позволят болтаться по всему ми­ру, разбрасывая доллары, евро и фунты. Мир это переживет, место русских займут китайцы.

Об этом, кстати, неплохо бы помнить жителям Крыма и юго-востока Украины, мечтающих о российских зарплатах. Видите ли, уважаемые, ничего в мире не бывает просто так. За все приходится платить. И борьба с мифическим «Правым сектором», который существует как фактор влияния только на российском телевидении,  вполне может закончиться жизнью в блокированной милитаризованной стране с дефицитом товаров под аккомпанемент митингов против американской военщины и зловредного Запада. Явка на митинги обязательна, об этом более молодым пусть расскажут старшие товарищи.

Вы уж простите за апокалипсические картины, но сегодня их рисует сама жизнь. Вы спросите, что делать: ждать этого кошмара?

Для начала кое-что надо делать новой власти. Хотя бы вспомнить о том, что, действительно, не вся страна стояла на Майдане, а та часть, которая не стояла — испугана.

Успокойте ее, там и так бегает масса сумасшедших и проплаченных провокаторов, пугающих ее свастикой. Расскажите ей, что вы прямо сейчас занимаетесь изменениями в Консти­ту­цию и готовы отдать органам местного самоуправления массу финансовых и гуманитарных прав, включая историю с языками. Короче, все, кроме политического права на отделение, которое там и так никому не нужно.

Отлавливайте бандитов с оружием, потому что вы в этом заинтересованы не меньше, чем жители на юго-востоке.

Прекратите сводить личные счеты с теми, кто кого-то куда-то посадил и что-то отобрал. Поймите, сегодня все, кто не против Украины,  — с вами.

Вывезите, наконец, российских уголовников из Донбасса на их историческую родину! Ведь всем известно, где они живут, и  кто их возит на сходки, после которых они режут народ и громят украинские города!

Ловите шпионов и провокаторов, наконец. Кстати, неуважаемые провокаторы! Задумай­тесь о том, что вам негде будет тратить заработанные вами деньги!

А каждому в отдельности… Как никогда сегодня актуально вот это: «Делай, что должно, и будь, что будет!». И надо помнить, что судьба мира (и Мира) сегодня может зависеть от каждого из нас.

Источник: http://gazeta.zn.ua/internal/babushka-umerla-_.html
Дата публикации на источнике: 14.03.2014
Автор: Александр Макаров

В конце 1990-х один высокопоставленный украинский дипломат, работавший на момент развала СССР и несколько лет после этого в непосредственном окружении президента Л.Крав­чука, рассказал мне историю, как Черноморский флот СССР стал российским. По его словам, сразу после распада Советского Союза и решения о переподчинении Киеву всех дислоцированных в Украине войск тогдашний командующий ЧФ адмирал Алексей Касатонов приехал в Киев и шесть часов просидел в приемной Л.Кравчука, ожидая приема.

Тогда он хотел лишь получить гарантии сохранения за собой должности командующего украинским Черноморским флотом. Однако к Л.Кравчуку адмирал не попал и полетел в Москву, где к нему отнеслись намного внимательнее. Оттуда А.Касатонов вернулся в Севастополь уже с личными гарантиями и четкими инструкциями, результаты реализации которых всем известны.

Этот пример иллюстрирует, насколько мелкие поступки могут определять судьбу страны на десятилетия. Надеюсь, будущие историки смогут назвать всех героев и антигероев нынешнего кризиса в Крыму. Но на данный момент, по большому счету, уже не так и важно, была ли возможность остановить и отвратить оккупацию Крыма, и чья деятельность/бездеятельность ее допустила.

Это уже случилось. И намного важнее вопроса «кто виноват?» является вопрос «что делать?». Раньше или позже эмоции успокоятся, референдум пройдет, его результаты никто, кроме России, не признает, завершится избирательная кампания в Украине (надеюсь), и крымской проблемой придется заниматься вплотную. С каких стартовых позиций начнет это делать Киев, будет ли он «бедным родственником», ожидающим решения проблем мировыми игроками, или сможет самостоятельно формулировать повестку дня урегулирования, решается именно сейчас.

Считаю, что работникам нижнего и среднего звеньев министерств и ведомств, областных и районных администраций, экспертам и общественности было бы полезно знать, кто на уровне руководителей правительства отвечает сегодня за «крымский вопрос» и координирует решение связанных с этим конкретных проблем? Какая стратегия решения кризиса взята на вооружение? Неужели только избежание вооруженных провокаций и ожидание, когда западные санкции принудят Путина дать задний ход? Как при этом действовать украинским военным? С одной стороны, от них требуют не поддаваться на провокации, с другой — Генпрокуратура напоминает, что потеря оружия является уголовным преступлением. Какова политика Киева относительно крымских татар и других наших граждан, чей дом находится в Крыму, и кто не желает получать паспорт другой страны? Как действовать железнодорожникам, банкирам, работникам почты, руководителям пенитенциарных учреждений и многим другим, кто пока что сохраняет лояльность к Киеву? Что они должны отвечать людям, требующим выполнять указания лишь «новой власти» Крыма? И что делать местным крымским руководителям, решившим не участвовать в организации референдума? А их семьям? Как долго лояльность всех этих людей будет сохраняться без конкретных указаний из центра, без нормального материально-технического обеспечения, социальной защиты семей и т.п.? К сожалению, факт появления обращения к руководству Украины, Минобороны и Генштаба ВСУ полковника Ю.Мамчура из «Бельбека» свидетельствует, что ответов на эти вопросы до сих пор нет.

Максимум месяц понадобится России для завершения формирования всех ветвей власти на полуострове, насыщения их достаточным количеством «добровольцев», которые вместе с местными сформируют «силы самообороны» и другие силовые структуры. Эти формирования окончательно возьмут под контроль все экономические, общественно-политические, социальные и другие процессы, выдавят или окончательно локализируют украинских военных, достигнут договоренностей с некоторыми третьеразрядными лидерами крымских татар и т.п. При этом россиянам ничего нового не надо выдумывать. Все это уже успешно ими реализовывалось, в частнос­ти в Приднестровье. Живучесть указанной модели демонстрируется самим фактом существования вот уже почти четверть столетия никем не признанной ПМР.

Похоже, вскорости новая крымская власть полностью будет контролировать ситуацию в Крыму и представлять собой реальную силу. После этого России не обязательно будет принимать полуостров в свой состав. Она сможет легко пойти на «значительные уступки» Западу, согласиться на создание «контактной группы» по Кры­му/Украине, «признать» правительство в Киеве и, возможно, новоизбранного президента Украины.

В ответ Запад не будет вводить реальные санкции относительно России, ограничившись нынешними, довольно символическими. Украина будет вынуждена начинать диалог с окрепшим, жестким и неуступчивым сепаратистским режимом, но на условиях, определенных Западом и Россией. Пос­лед­няя, без сомнения, сможет блокировать любые нежелательные для нее решения либо самостоятельно, либо руками крымской власти. О том, что будет дальше, все желающие могут почитать историю приднестровского урегулирования, где время от времени важным достижением объявляется сам факт прямой встречи высших руководителей Молдовы и Приднестровского региона.

Что Украине следует немедленно сделать, учитывая такой не весьма оптимистичный прогноз и имеющийся опыт урегулирования конфликтов с учас­тием России?

Не ослаблять усилия на международной арене. Тесное сотрудничество с западными партнерами, неизменный курс на европейскую интеграцию и необходимые для этого реформы — стратегический залог благоприятного исхода будущего «крымского урегулирования». Навязываемая фальшивая дилемма — сначала надо побороть сепаратизм, а уж потом — проводить реформы — ведет в никуда. Без реформ Украина никогда не станет экономически привлекательной для крымского населения, а правительство рискует превратиться в заложника своих договоренностей с теми, кто поможет ему сохранить контроль над восточными областями. Наилучшим агитатором за воссоединение Крыма с Украиной может быть лишь высший уровень жизни в нашем государстве, меньшая коррупция, более справедливые суды и более эффективные правоохранительные органы. Ярчайший пример эффективности именно таких подходов — референдум 2004 г. на Кипре, где после 30 лет обособления турки-киприоты подавляющим большинством голосов проголосовали за объединение с греческой частью острова, которая в свое время провела необходимые реформы и вступила в ЕС. Правда, сами греки-киприоты тогда же таки отклонили идею объединения, но по собственным, эгоистическим соображениям.

Главным органом, ответственным в Украине за «крымское урегулирование», должна стать срочно сформированная правительственная комиссия. Ее руководитель должен иметь реальные полномочия и принимать конкретные решения. Са­мым оптимальным было бы поручить это одному из вице-премьеров (возможно, ввести для этого дополнительную должность). Человек, который будет возглавлять комиссию, не должен ассоциироваться ни с одной политической партией и быть одинаково авторитетным как для силовиков, так и для губернаторов и РФ (например В.Горбулин).

На упомянутую комиссию должно было бы возложено две задачи: подготовка изменений во всем спектре украинского законодательства, подзаконных актов и международных соглашений, которые бы учитывали появление новых реалий в Крыму, а также переговоры с Симферополем о расширении полномочий Крыма и механизмы практического взаимодействия с регионом к достижению договоренностей относительно его статуса.

Прежде всего, необходимо уточнить, как будет проводиться голосование на выборах президента Украины на территории Крыма (следует разрешить открывать участки на территории лояльных к Киеву воинских частей и пенитенциарных учреждений). С одной стороны, это обеспечит конституционное право украинских военнослужащих, членов их семей и всех тех, кто желает участвовать в голосовании, а с другой — станет важным аргументом, который постоянно будет использовать будущая переговорная команда во время переговоров и с Рос­сией, и с Симферополем. Парла­мент также должен бы принять отдельное заявление вроде «Украина временно не контролирует территорию АР Крым и не может нести ответственность за применение/неприменение подписанных ею международных соглашений на этой территории». Иначе нам угрожает необходимость нести юридическую ответственность на международной арене за дейст­вия новой крымской власти.

Также уже сейчас надо думать, как после 16 марта будут проводиться расчеты за потребленные Крымом газ и электроэнергию. Как будут работать предприятия «Укрпошти» и «Укрзалізниці», как будут взаимодействовать банковские струк­туры, налоговые и правоохранительные органы? Что делать с криминальными преступниками, которые, совершив преступление в Украине, будут пытаться скрыться на территории Крыма, и, наоборот, признавать ли (и на каких условиях) документы гражданского состояния, которые будут выдаваться в «независимом Крыму» после 16 мар­та 2014 г.? Что будет с регио­нальными базами данных Мин­юста и налоговиков, кто и как будет выдавать сертификаты происхождения для крымских экспортных товаров, осуществлять таможенное оформление крымского экспорта и импорта, как это будет согласовываться с правилами ВТО? Что будет с прилегающим к Крыму украинс­ким континентальным шельфом и исключительной экономической зоной? Кто будет отвечать за «Кримаєрорух» и за безопасность полетов над значительной частью Черного моря, а также, не приведи Гос­поди, за возможные авиационные инциденты? Как реагировать на ожидаемое введение Крымом собственного пограничного и таможенного контроля? Как обеспечить право крымских выпускников на обучение в украинских вузах, особенно пос­ле переведения их на учебу по российским стандартам? Эти и множество других вопросов ждут ответа, и чем скорее мы его дадим, тем легче будет процесс сначала расставания, а потом — воссоединения.

Промедление с созданием правительственной комиссии и началом переговоров с Крымом приведет к тому, что все вышеперечисленные вопросы будут решаться непрозрачно, на «взаимовыгодной» для многих чиновников основе. Возрастет уровень контрабанды и коррупции, особенно в близлежащих к Крыму регионах, быстро появятся различные «схемы» с участием крымских предприятий и отдельных украинских чиновников, начнется подковерная борьба за их «крышевание» и т.п.

В свою очередь, это приведет к дополнительным вызовам и угрозам. Главнейший вызов заключается в том, что, как только все эти явления упрочатся, часть украинской «элиты» станет лично заинтересованной в консервации «крымской проблемы» в ее нерешенном состоянии. Новый статус-кво будет неистово охраняться с помощью аргументов наподобие «переговоры с криминальным сепаратистским режимом невозможны», поскольку будут означать его признание. Это уже когда-то было в Молдове и стало одной из причин хронической нерешенности приднестровской проблемы. Поэтому наша задача — не повторить этих ошибок. Кстати, участие Украины в приднестровском урегулировании и постоянные контакты с Тираспольской администрацией никто не толкует как наше признание ПМР…

Приведение действующего украинского законодательства в соответствие с новыми реалиями должно проходить согласно общеполитической стратегии «крымского урегулирования».

Ее составными частями должно стать, в частности, максимально возможное сохранение всех видов общего пространства между Украиной и Крымом — информационного, образовательного, экономического, таможенного и т.д. Не обойтись без гарантий для крымских выпускников на вступление в украинские вузы (в т.ч. отдельная квота для детей украинских военнослужащих в Крыму и всех других сотрудников органов власти и управления, остающихся лояльными к Киеву), усиления возможности украинских теле- и радиоканалов для трансляции своих программ на полуостров, специализированных передач, ориентированных на крымскую аудиторию, продуманной политики относительно крымских татар (национально-культурная автономия, возможно — признание меджлиса и гарантии его включения в состав Верховного Совета Крыма после воссоединения с Украиной) и т.п.

Необходимо сохранить и укрепить пока что имеющиеся украинские анклавы на полуострове. Их основа — военнослужащие и пограничники, а также все те, кто продолжает работать в правовом поле Украины. Сле­дует немедленно проинформировать их о гарантиях продолжения службы, если придется — на аналогичных должностях на материковой Украине, или об обучении в военных учебных заведениях странам НАТО (есть множество программ, условия которых позволяют украинским военным не только учиться в течение одного-двух лет, но и взять с собой на этот период всю семью). Предстоит подумать о целесообразности службы на ротационной основе, надбавках за исполнение обязанностей в особых условиях и т.д. В случае необходимости — осуществить передислокацию и укрепить те анклавы, которые будут лучше приспособлены к «выживанию» (например в районы с большей долей крымскотатарского населения) и являются более удобными для связи с материковой Украиной.

Скептики будут указывать на невозможность осуществления всех этих мероприятий в условиях, когда крымская власть этого категорически не желает. Но, во-первых, отсутствие 100% шансов на успех не может быть причиной бездеятельности, во-вторых — у нас нет альтернативы, в-третьих — мы обязаны сделать все возможное для защиты наших граждан в Крыму, а этого не достичь без диалога с теми, кто реально контролирует ситуацию в регионе.

У нас для Симферополя есть множество аргументов, способных ослабить его давление на украинских граждан и военнослужащих. Например, только наши гарантии бесперебойного электро-, газо- и водоснабжения стоят многих его уступок. За них можно требовать не только возврата к более или менее нормальным условиям жизнеобеспечения украинских военных, но и гарантии обеспечения прав украинцев и крымских татар. Нужно только не бояться начать диалог с Симферополем. В конце концов, он тоже заинтересован в договоренностях относительно поддержания и обслуживания критически важной инфраструктуры (электросети, газопроводы, водоснабжения), избежание ее деградации и т.д.

Начало диалога с крымской властью в будущем может сузить России пространство для маневра. Одно дело — когда ты единственный «свет в окошке», и только от твоей доброй воли зависят экспортно-импортная деятельность всех крымских предприятий, наполняемость бюджета и выполнение социальных программ полуострова и т.п. И совершенно иное — когда зависимость не является критической. «Медовый месяц» в отношениях крымской элиты с Кремлем будет продолжаться лишь до первых попыток последнего перераспределить в свою пользу земельные участки и недвижимость на южном побережье Крыма. И это произойдет уже в нынешнем году, после того, как многие в Москве захотят воспользоваться ухудшением финансового положения региона по результатам провального курортного сезона.

И еще один урок приднест­ровского урегулирования, который мы должны учесть. Прекра­щение снабжения газа, воды, электроэнергии, блокирование экспортно-импортных операций Крыма и тому подобные меры не будут эффективными. Они приведут к противоположному результату. Кроме того, что от этого будет страдать прежде всего крымское население, под влиянием российской пропаганды состоится его антиукраинская мобилизация, а зависимость полуострова от России станет безальтернативной.

Несмотря на мрачные новости, ежедневно приходящие к нам из Крыма, я все же остаюсь оптимистом. Если не наделаем непоправимых ошибок, не допустим, чтобы пролилась кровь, проведем необходимые для европейской интеграции реформы, если сможем снизить уровень коррупции, усилить эффективность судов и правоохранительных органов, — жители Крыма вновь проголосуют за возврат в Украину. Кроме этого, мы еще и заработаем приятный бонус: наша жизнь в таком государстве также станет лучше. Надо только хорошо потрудиться…

Источник: http://gazeta.zn.ua/internal/po-povodu-esche-nenapisannogo-plana-pridnestr-krymskogo-uregulirovaniya-_.html
Дата публикации на источнике: 14.03.2014
Автор: Марко Шевченко