Руководство России намерено аннексировать Крыма и включить эту украинскую территорию в состав российского государства. После 6 марта любые другие «возможности» (восстановление действия Конституции Крыма в редакции от 6 мая 1992 года, федерализации Украины и пр) есть не более чем стратагемы по отвлечению внимания от истинных целей Кремля.

Российское прокремлевское экспертное сообщество уже обсуждает концепт «превентивной гуманитарной интервенции» или «вежливой оккупации», рассматривает проекты «как обустроить российский Крым», а некоторые чиновники РФ даже пытаются проводить селекторные совещания в АРК.

Для начала попробуем проанализировать чего Россия делать не будет.

Во-первых, Москва не намерена создавать в Крыму непризнанные или полупризнанные квазигосударства. Речь идет именно об аннексии территории.

Напомню, что долгое время в своей политике в отношении урегулирования «замороженных» конфликтов на постсоветском пространстве Россия исходила из того, что она не в состоянии окончательно, мирными способами, решить проблему во всех регионах с выгодой для себя.

Как отмечает российский политолог Сергей Маркедонов, «после «пятидневной войны» все форматы мирного урегулирования были окончательно опрокинуты в прошлое. Россия объективно превратилась из миротворца в сторону конфликта. Вместе с тем уход с территории двух бывших автономий Грузии имел бы катастрофические последствия для внутренней безопасности РФ на Северном Кавказе (с учетом Северной Осетии, осетино — ингушского конфликта, четырех адыгоязычных субъектов федерации)… Если нет старых форматов, российское руководство создало новые путем перевода Абхазии и Южной Осетии в категорию «частично признанных» государств».

Несмотря на кажущуюся импульсивность и эмоциональность действий Кремля, российское руководство просчитало возможные риски и потери от признания Абхазии и Южной Осетии.

Россия может, не оглядываясь на Запад, решать свои главные стратегические задачи на Южном Кавказе:

— восстановить баланс сил на Южном Кавказе и обеспечить долговременное и стабильное военное присутствие в регионе;

— сформировать новый «порядок дня» для урегулирования, исключающий присутствие иностранных миротворческих миссий и наблюдателей от ОБСЕ и ЕС в зоне конфликтов (они смогут находится только с грузинской стороны). Отложит окончательное решение кавказких конфликтов на неопределенный строк;

— создать весомое препятствие на пути интеграции Грузии в НАТО (в виду наличия территориальных претензий к Грузии и нерешенных этнополитических конфликтов на ее территории).

Таким образом, признав Абхазию и Южную Осетию, Россия восстановила свою субъектность в качестве игрока, способного качественно изменить глобальный политический порядок дня всего мира. В то же время, «кипризация» Южного Кавказа открыла перспективу для нового этапа – аннексии территорий соседних государств.

Крым это последствие того, что Запад «проглотил» полупризнание Абхазии и Южной Осетии. В Кремле уверенны, что и сейчас, также как в 2008 году, им сойдет с рук.

Теперь Москва считает, что ей удастся с выгодой для себя, без крови, отторгнуть Крым от Украины и без промежуточной стадии просто включить в состав России.

В пользу такого вывода свидетельствует и логика действий крымских сепаратистов и реакция на них российских властей. 11 марта постановлением Верховного Совета Крыма принята Декларация о независимости Автономной Республики Крым и г.Севастополя, в соответствии с которой, в случае принятия на референдуме 16 марта с.г. решения о вхождении в состав России, Крым будет объявлен независимым и суверенным государством с республиканской формой правления с последующим обращением к России с предложением о принятии Республики Крым на основе соответствующего межгосударственного договора в состав Российской Федерации в качестве нового субъекта Российской Федерации.

На это российский МИД заявляет, что «считает решение парламента Крыма абсолютно правомерным и Российская Федерация будет в полной мере уважать результаты свободного волеизъявления народов Крыма в ходе референдума».

Кроме того, группа депутатов от «Справедливой России» во главе с руководителем фракции Сергеем Мироновым внесла в Госдуму законопроект, устанавливающий упрощенный порядок присоединения к России части иностранного государства. Согласно законопроекту, «принятие в РФ в качестве нового субъекта части иностранного государства может осуществляться по результатам референдума, проведенного в соответствии с законодательством иностранного государства на территории данной части иностранного государства, если вопрос о ее присоединении к РФ получил одобрение, либо по обращению органов государственной власти данной части иностранного государства».

Как отмечается в пояснительной записке, в Украине «нарушен фундаментальный принцип суверенитета государства как такового — наличие эффективной суверенной власти, обязанной защищать своих граждан, соблюдать их права и свободы».

Таким образом, тут мы имеем дело с так называемой концепцией «права-долга» на гуманитарную интервенцию.

Напомню, что ее смысл состоит в том, что гуманитарная катастрофа никогда не может считаться чисто внутренним делом того или иного государства и что международное сообщество не только «вправе», но даже обязано, «решительно вмешаться» в подобные острые гуманитарные кризисы (т.е. на практике – во внутренние дела суверенных государств) «для их оперативного выправления». Налицо, таким образом, связь между «гуманитарной интервенцией» и еще одной активно продвигаемой рядом стран Запада концепцией «ограниченного суверенитета», также предполагающей возможность внешнего, в том числе, силового вмешательства во внутренние дела государств под гуманитарными предлогами.

Напомним, что российское руководство категорически осуждало «гуманитарную интервенцию» НАТО в Югославии. Но после 2008 года риторика существенно изменилась. Теперь Москва полностью в мировом тренде. И «право-долг» на «гуманитарную» или «вежливую интервенцию» использовано в Крыму.

Имиджевый проект или ручное управление?

Согласно инсайдерской информации Кремль рассматривает несколько сценариев «мягкого» инкорпорирования Крыма в состав РФ.

Первый сценарий: «Договорная федерация». Эта модель основывается на идее снижения внешнеполитических потерь России. В Кремле понимают, что в краткосрочной перспективе Россия столкнется со значительным международным давлением, руконеподаванием, кризисом политического диалога и даже перспективой частичного возобновления «холодной войны». И это без введения существенных санкций со стороны Запада.

Еще большие потери Россия понесет в сфере имиджа в мире. Образ империалистического агрессора, созданный в последнее время в мировой прессе, придется смягчать, поскольку в наше постмодернистское время именно репутация и имидж являются легко капитализируемым ресурсом.

Исходя из вышеприведенных рисков, Москва может пойти на широкий и дорогостоящий эксперимент по созданию витрины «нового российского федерализма» в Крыму.

Алгоритм следующий: Москва настаивает на возобновлении действия редакции Конституции АРК от 6 мая 1992 года, где предусматриваются договорные отношения с Украиной. Однако, после решения «референдума», Верховный совет АРК внесет изменения в ст.9 и вместо формулировки «Республика Крым входит в государство Украина и определяет с ней свои отношения на основе Договора и соглашений» будет фигурировать Российская Федерация.

Соответственно уже к рассмотрению крымского вопроса в Госдуме РФ 21 марта будет готов и Договор между Крымом и Россией, где АРК получит широкий перечень полномочий, прав и национально-культурных автономий.

Определенная подготовительная работа уже проведена. Так посредником между Кремлем и руководством крымско-татарской общины выступают такие знаковые люди как действующий президент Татарстана Рустам Минниханов, который дважды посетил Крым и вел консультации с крымскими татарами, экс-президент Татарстана Минтимер Шаймиев, религиозные деятели казанских татар, да и сам президент России Владимир Путин пригласил лидера Меджлиса Мустафу Джемильова для откровенного разговора.

 

Крымская ВР приняла постановление «О гарантиях восстановления прав крымскотатарского народа и его интеграции в крымское сообщество».

Согласно документу, теперь 20% мест в органах исполнительной власти республики займут крымские татары. Крымским татарам предлагается выделить должности одного вице-премьера, двух министров, а также должности замминистра в каждом министерстве. К тому же они смогут получить право участия в городских и районных советах. Для возвратившихся в Крым татар будут принимать пятилетние и ежегодные планы с соответствующим финансовым обеспечением. Курултай (общенациональный съезд), как указано в документе, теперь является органом национального самоуправления.

Крымскотатарский язык признан официальным наряду с русским и украинским. Национальные памятники истории и культуры крымских татар правительство обещает восстановить. Также власти Крыма намерены содействовать в развитии печатных и электронных СМИ на крымскотатарском языке.

В свою очередь, председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко уже заявила, что «если вступление Автономной Республики Крым в состав РФ состоится, то коренные жители полуострова – крымские татары – получат полное право на национальную и культурную автономию». Помимо прочего, речь идет о создании в регионе школ с национальным языком обучения, о правах, предусмотренных для репрессированных народов и иных мерах государственной поддержки.

РФ предполагает направить в Крым 240 миллионов гривен на обустройство депортированных народов, прежде всего, крымских татар. Показательно, что, по данным Мустафы Джемилева, в 2011 году украинское государство выделило на эти цели всего 22 миллиона гривен, в 2012 году — 25 миллионов, а в 2013 году — целых 11 миллионов гривен, что в пять раз меньше, чем было предусмотрено бюджетной программой расселения и обустройства депортированных.

Очевидно, что кроме крымских татар право на национально-культурную автономию получит и украинская община полуострова. По словам «заместителя председателя Совета Министров Крыма» Руслана Темиргалиева, «на данный момент планируется придание статуса государственных русскому и крымско-татарскому языкам. Если украинская община обратиться с инициативой придания статуса государственного украинскому языку — это будет рассматриваться». Несомненно, что лоялистская «украинская община» вскоре появится.

Как верно отмечает российский эксперт Андрей Мовчан, Крым дотационный регион с отсутствием воды, энергии и инфраструктуры, полубандитским руководством и миллионом потенциальных мигрантов вглубь страны. В 2014 году Россия уже (при нефти в $107 за баррель) секвестрирует расходы на здравоохранение и социальное обеспечение, но при аннексии Крыма будет вынуждена потратить 2–3% бюджета только на этот регион (а если там будут воровать, как обычно, то и 5% может оказаться реальностью). У Крыма нет никаких шансов перестать быть дотационным, как и внести какой бы то ни было значительный вклад в ВВП России. Но Россия пойдет на такие издержки.

Как и в республики Северного Кавказа, Москва начнет вкачивать бюджетные средства, чтобы показать «другой», альтернативный Киеву проект, «как могло бы быть во всей Украине, если бы не случился Майдан». Поэтому, Кремля на начальном этапе может пойти даже «на сохранение договорных отношений федерального центра с новым субъектом РФ», закрывать глаза на воровство и распилы российских средств на развитие Крыма.

Главное создать картинку мирного решения конфликта, обеспечения мира и формального права на культурную автономию национальных меньшинств, даже предоставить лояльным татарам и украинцам квотное представительство в органах власти. Мол, в Украине творится беспредел, страна разваливается по частям, вводится цензура, разгул национализма и борьба с инакомыслием, а в Крыму (да, неправовым способом «спасенном» от Киева) царит межнациональный мир, развивается экономика и растет ВВП. А там глядишь, европейцы устанут от украинской проблемы, по-другому начнут смотреть на Майдан, власть в ЕС измениться … ну или нефть подорожает. И снова наступит время перезагрузки российско-западных отношений.

Сценарий второй: «Тувынизация» Крыма. На практике нынешний российский федерализм и его договорная часть представляют собой совсем не транспарентные отношения центр – регион. Россия давно отказалась от принципа ельциновского федерализма: «бери столько суверенитета сколько вынесешь». Путин фактически завершил реформу федеративных отношений, путем пересмотра договоров между федеральным центром и субъектами РФ.

В 2010 году состоялись референдумы о приведении республиканского (как, впрочем, и регионального) законодательства субъектов РФ в соответствие с федеральными нормами и конституцией России. В части регионов (особенно в тех, где существует этнонациональные проблемы) договора стали не отменять, а корректировать, внося в них изменения, как это было, например, сделано с Договором о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия).

Самым ярким шагом В. Путина в реформе федерализма, знаменовавшим собой усиление территориальной, а не этнической составляющей, стало создание семи федеральных округов с семью полномочными представителями президента (полпредами).

Несмотря на определенную расплывчатость сформулированных в этом указе функций представителей Президента, очевидным было, что их главная задача заключалась в контролироле над губернаторами и президентами национальных республик.

Теперь «парада суверенитетов» в национальных окраинах нет, все под контролем федерального Центра, а местные элиты время от времени получают качественную взбучку, чтобы помнили где столица.

Поэтому, Кремль может со старта оккупации не давать щедрые авансы Аксенову и Константинову, а сразу обеспечить управляемость территории Крыма из Москвы. Провести «правильные» выборы и в ускоренном варианте «привести крымские нормативно-правовые акты в соответствии с законодательством РФ».

Класическим примером такого поглощения Россией суверенного государства в недалеком прошлом является судьба Республики Тува, которая имела собственную признанную государственность.

С 1918 по 1944 год существовало независимое государство Тувинская Народная Республика. В 1930 году там состаялся переворот, в результате которого к власти пришли 5 выпускников Коммунистического университета трудящихся Востока, которые были назначены чрезвычайными комиссарами Тувы. Они арестовали премьер-министра Дондук Куулара, провели чистку правящей партии от почти трети её членов, а также коллективизацию сельского хозяйства страны. 17 августа 1944 года VII сессия Малого Хурала Тувинская Народная Республика приняла декларацию о вхождении Тувинской Народной Республики в состав Союза Советских Социалистических Республик и обратилась с ходатайством в Верховный Совет СССР принять Тувинскую Народную Республику в состав СССР на правах автономной области в РСФСР.

12 декабря 1991 года в Тувинской АССР была принята Декларация о государственном суверенитете Советской Республики Тува. Около 10 лет Тува имела широкие полномочия как автономия в составе РФ. Но 12 апреля 2010 года был проведён референдум по приведению конституции Тувы в соответствии с конституцией России. Теперь автономия есть только в названии субъекта, но на практике исполнительная власть в регионе находится под полным контролем федерального Центра, а сами тувинцы жалуются на притеснения их культуры, преследование религиозных деятелей и сегрегацию при приеме на работу и ВУЗы.

Поэтому недоверие крымских татар к заверениям Кремля о готовности предоставить расширенную национально-культурную автономию вполне оправдано. Преследование национальных обществ, закрытие газет и интернет-ресурсов, давление на активистов, религиозная цензура – все это реалии жизни национальных окраин современной России. Да сами российские эксперты откровенно говорят, что если татары не проявят лояльность к Москве их ждут печальные последствия.

Например ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований Яна Амелина откровенно пишет, что «на мартовском референдуме о судьбе Крыма большинство крымских татар проголосует так же, как и большинство русского населения полуострова. В противном случае историческая судьба крымских татар надолго останется печальным примером политической близорукости и неумения предвидеть ближайшие последствия своих практических шагов». А эти последствия вполне прогнозируемы: выдавливание крымских татар и этнических украинцев, нелояльных к Кремлю русскоязычное в добровольную депортацию из Крыма.

На то, что Путин изберет «тувынизации» Крыма в качестве модели поглощения территории указывают и другие факторы. Рост бытовой ксенофобии со стороны пророссийской общины в отношении украинцев и крымских татар, появление откровенной антисемитской риторики в лексиконе крымских политиков, угроза глобального передела собственности, наличие стрелкового оружия у части населения – все это требует от российских оккупационных властей «твердой руки», чтобы не допускать «эксцессов».

хххххххх 

Подчеркиваю, я называю то, что происходит в Крыму – оккупацией украинской территории. Но, я также понимаю, что Украина с нынешней властью не способна оказать сопротивление оккупанту. Это не значит, что нужно «смериться с потерей Крыма» и «отпустить ситуацию», надеясь на мировое сообщество… Это значит, что нужно искать ассиметричные ответы на российскую угрозу, привлекать новых союзников и наращивать собственную обороноспособность.

Практическими рекомендациями могут быть: ненасильственное сопротивления оккупантам, консолидация всех национальных общин в формировании альтернативных органов национального самоуправления, бойкот органов оккупационной администрации, массовые акции протеста, опубличивание деятельности местных «квислингов», забастовки, все то, что помогло многим народам без большой крови изгнать захватчиков со своей земли.

Источник: http://hvylya.org/?p=100857
Дата публикации на источнике: 13.03.2014
Автор: Виталий Кулик

Возможно, кто-то не знает, но до работы в интернете в разном виде — оптимизатором, маркетологом, менеджером и так далее, — я некоторое время делал карьеру железнодорожником. Собственно, единственное мое высшее образование — это инженер по управлению перевозками на железной дороге, а наибольшее количество записей в трудовой книжке посвящены работе руководителем разных станций и подразделений чуть повыше. Моя работа на транспорте пришлась на 1996–2002 годы — то есть начинал я учиться этому делу еще в Советском Союзе, а работал в смутные 90-е. Кстати, с опытом других стран я тоже знакомился довольно интенсивно.

Короче, я давеча решил немного поупражнять память на тему «Отделение Крыма и что останется от транспорта» и попробую изложить результат этого процесса. Сразу скажу, что не претендую на полное понимание сложности процессов — есть масса людей, которые помнят соответствующие события середины 90-х гораздо лучше моего. Но в первом приближении, как мне кажется, достаточно.

Итак, предположим, что завтра Крым независим от Украины. Кажется, довольно понятно, что в этом статусе он будет непризнанной территорией всеми странами, не считая РФ (Науру и Никарагуа тоже можно не считать). Что же ждет транспортную отрасль всесоюзной здравницы?

Начнем с самого простого — авиатранспорта. Здесь есть два варианта. Либо авиасообщения не будет вообще ни с кем. Как в Абхазии, чье голубое небо раз в неделю рассекает одинокий АН-2 «Абхазских авиалиний», выполняющий рейс из Сухуми в одно из сёл. Туда не летают даже российские авиакомпании — поскольку полет на непризнанную государствами-членами IATA территорию может привести к санкциям по отношению к авиакомпании. Или просто оказаться чересчур дорогим — 100% самолетов российских авиакомпаний застраховано или перестраховано в западных страховых компаниях, а у тех полеты или даже пролеты над непризнанной территорией являются либо основанием для разрыва договора, либо основанием для применения практически запретительного тарифа.

Второй вариант — когда авиасообщение будет только с Россией. Полностью повторяет ситуацию с Турецкой республикой Северного Кипра. Там любой из рейсов должен выполняться только из аэропортов Турции или, по крайней мере, самолет предварительно должен приземлиться в одном из них. Правда, стоит учесть, что Турция не ссорилась так круто с окружающей действительностью. Я, честно сказать, не знаю, можно ли по правилам IATA запретить полеты в Европу самолетам, приземлявшимся в Симферополе, но это «неотвергаемо». В лучшем случае — любой полет за границу жителям определившегося Крыма придется осуществлять через Москву, причем не факт, что по прямой, а не огибая территорию Украины.

Второй вид транспорта — железнодорожный. Здесь процессы никак не зависят от признанности территории, кстати говоря. Скажу коротко — имея опыт разъединения железных дорог Украины и России, легко представить себе процесс обособления Крыма в этом плане.

Прежде всего — железная дорога в Крыму тупиковая и связь с остальным миром имеет только через стыки с украинскими железными дорогами. Паромную переправу «Крым-Кавказ» всерьез можно не рассматривать — ее грузооборот незначителен, а возить пассажирские поезда паромами никто не будет.

Повторю — мы уже это проходили в 90-х, поэтому примерно понятно, что может произойти. Весь — совсем весь — грузо– и пассажиропоток придется останавливать для досмотра немедленно после пересечения границы Крыма. Точнее, это придется делать дважды — до границы для досмотра в Крыму и после для досмотра в Украине. Я полагаю, никто всерьез не начнет говорить сейчас о гармонизации и упрощении пограничных процедур, каковые могли бы привести к ускорению процесса? Тут хорошо, если вообще хоть какие-то процессы проходить будут. А проходить они будут сложно — в том числе и потому, что останавливать составы негде. Стыковые станции — точнее, те, которые вынужденно окажутся стыковыми, — это обычные промежуточные станции с одним-двумя приемо-отправочными путями, одной-двумя пассажирскими платформами, абсолютным отсутствием специальных эстакад для досмотра грузовых поездов, аналогичным отсутствием инфраструктуры для пограничников и таможенников — короче, там нет ничего вообще. Там даже нынешний не очень большой поток остановить негде — то есть принять на боковой путь и дать час, как минимум, для его обработки. А что произойдет летом? Ответ — ничего не произойдет. Подсчитав приблизительную пропускную способность на границе, откажутся принимать любые дополнительные поезда.

Добавлю, что вагоны сами не ездят. Для этого требуются локомотивы. В Крыму они есть, вот только вот какая штука — это сейчас локомотивы депо Симферополь таскают пассажирские поезда иногда аж до Харькова. Что произойдет, когда две трети или даже больше длины рейса локомотива придется на территорию иностранного государства? Кроме того, последние годы дороги довольно сильно оптимизировали поездную работу и в итоге какие-то депо специализируются на грузовых поездах, какие-то на пассажирских — и если в масштабах Приднепровской дороги комплекс этой работы замкнут, то отдельные взятые два депо (Симферополь и Джанкой) вряд ли смогут обеспечить всю работу. Например, вывозить грузовые поезда электротягой (то есть из Симферополя и далее из Джанкоя по магистральному ходу на Мелитополь) будет некому и нечем. А наладить обслуживание поездов в межгосударственном масштабе — это вам не пять минут. Давайте в качестве примера — процесс урегулирования подобных вопросов между Украиной и РФ занял лет пять-шесть, и это при условии, что стороны хотели договориться, вплоть до 1 января 1992 года работали единой структурой и нововозникшие госграницы примерно совпадали с границами железных дорог. Там, где такого счастья не случилось — например, на украино-молдавской границе, — процесс урегулирования потребовал межгосударственных соглашений, передачи предприятий от одного государства другому и растянулся надолго — например, Ренийский участок и станцию Кучурганы Украина принимала к себе в 2000-м году.

Наиболее вероятный исход — резкое уменьшение пропускной способности стыковых участков, а, следовательно, и всего маршрута. То есть — переводя на понятный язык — резкое уменьшение количества пассажирских поездов и увеличение времени их следования.

Здесь есть еще вот какая проблема — на территории Крыма нет отдельного предприятия «железная дорога». Крым обслуживается Крымской дирекцией перевозок плюс линейными предприятиями — депо, дистанции пути и так далее. Дирекция — это довольно скромное предприятие, занимающееся управлением перевозками и руководством станциями. Депо, дистанции пути, связи и всего прочего — это отдельные организации, сильно зависящие от соответствующей службы и в целом от железной дороги. Не знаю, какое количество из них хозрасчетное, но небольшое. И однозначно денег у них на самофинансирование нет. А, поскольку регион выгрузочный (то есть объем выгрузки выше объема погрузки), то большая часть денег поступает от железной дороги в Днепропетровске — то есть их даже с пистолетом не собрать в Крыму, они физически находятся за его пределами. То есть там просто нет сколько-нибудь законченной инфраструктуры, ни организационно, ни финансово. Это же относится к снабжению и капитальным работам — в Крыму нет ни одной путевой машинной станции, которая занимается капремонтом путей, например, ближайшая базируется в Новоалексеевке, сразу за Чонгарским перешейком. Две трети участков пути — тепловозные, значит, для поездов и маневровой работы понадобится масса дизтоплива. Короче, вероятность того, что всё это хозяйство встанет колом, очень высока.

Не стал бы надеяться на Керчь и тамошнюю переправу. Во-первых, прямо сейчас переправляется ну вагонов 50 и там нет никакого пассажирского железнодорожного сообщения. Во-вторых, от Керчи до остальной части Крыма — в транспортном плане — почти 200 км однопутного участка на тепловозной тяге. То есть даже вдруг по волшебству возникнет железнодорожный мост с двумя путями между Таманью и Керчью — который еще даже не начали строить — пропускная способность все равно дай бог составит поездов 12–15 в сутки, что в разы меньше возможности стыков с Украиной.

Наконец, морской транспорт. В Крыму расположено 5 морских торговых портов. Что-то мне подсказывает, что грузооборот в них упадет довольно сильно. Во-первых, если железная дорога не привезет и не увезет, то порты, как пункт перегруза из вагонов в корабли и обратно, особой работы иметь не будут. Почему железная дорога привезет и увезет гораздо меньше, мы уже рассмотрели.

Во-вторых, с морскими судами примерно та же история, что и с самолетами — они застрахованы. Причем очень часто — в западных компаниях. И эти компании не особо приветствуют курсирование объектов своей ответственности в горячих точках непризнанных территорий. Да и зачем, если довезти вагоны груза можно в любой другой порт Украины и завести судно туда?

Что касается пассажирских перевозок морским транспортом — совершенно не рассматриваю, оно и без границ не работало.

Что у нас остается из транспорта? Пригородный транспорт, то есть электрички и дизель-поезда. Он останется, хотя дизель-поезда могут пострадать от нехватки дизтоплива. И автомобильный — насколько хватит бензина.

И обратите внимание — здесь ни словом не подразумевается какая-либо блокада. Как и не обсуждается вопрос, насколько убыточным окажется транспорт полуострова в результате. Нет, это просто попытка перечислить все те сложности, которые возникнут в любом случае, просто по факту наличия границы в определенном месте.

Буду рад, если меня поправят — все же я давно не следил за работой транспорта и каких-то вещей могу не учитывать.

Источник

Источник: http://hvylya.org/?p=100834
Дата публикации на источнике: 13.03.2014
Автор:Blognot

Бессмысленно теоретизировать. Надо рассмотреть без одной минуты свершившийся факт и его последствия. И тут я вкратце объясню, почему считаю это логичное и в принципе правильное решение — воссоединение Крыма с Россией — ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОШИБКОЙ.

Во-первых, никто в мире не признает этого воссоединения. НИКТО! Нет у России союзников вообще, даже «собратья» по Таможенному союзу Белорусия и Казахстан злобно помалкивают и НЕ одобряют. Почему, не надо объяснять. Каждый примеряет на себя, сами понимаете.

Во-вторых, на сей раз будут реальные санкции со стиороны США и умученных америкацнами Евросоюзовцев. Насколько широкие и реальные, сказать пока трудно. Но исключением из G8 ребята явно не ограничатся, да это и полная фигня, Восьмерка все равно неэффективна.

Но как бы то ни было, санкции и уменьшение инвестиций приведут к безудержному росту курса доллара и евро, что respective приведет к безумному росту цен на ВСЁ. Абсолютно на всё. Это коснется каждого гражданина России.

Не пенсии крымчан и выплаты симферопольским и севастопольским бюджетникам (тут еще экономия выйдет, за Черноморский флот не надо будет жуткие миллиарды платить) сработают и повлияют, а дикая нервность финансовых рынков.

Железного занавеса не опустят. Только разве что расширят «список Магнитского», а на туризме формально Крым не скажется, но дикий рост цен на валюту естественным путем отсечет большинство желающих попутешествовать по европам

В-третьих, возникнут серьезные сложности у желающих съездить в Крым. Сама по себе напряженность моих соотечественников не отпугнет. Если они в Египет не боятся ездить, то уж в Крым — и подавно.

Но как? Ехать в Крым на машине через Украину будет рискованно, там разгул отморозков от яроша и прочей тягнибокой мрази, которых никто не контролирует, и они есть, эти отморозки, это не пропаганда.

Ехать на поезде? Та же история с отоморозками, да и будут ли ходить поезда? Киев постарается перерезать все пути в Крым и все связи с мятежным (для них) полуостровом.

Самолет — это очень-очень дорого, а будет намного дороже.

Наконец, остается дорога через Керченский пролив, жуткой крокозяброй, огромный крюк. Неудобно это.

Парадоксально получается, что после воссоединения с Россией ездить в Крым россиянам будет труднее, чем до…

В-четвертых, простите, но, как правило, не бывает так, чтобы столь тектонические свиги с изменением карты мира проходили тихо, мирно, безболезненно, без жертв, нежно, изящно и дружелюбно… Был всего один пример — развод Чехии и Словакии. Но здесь явно не тот случай.

Ничего не хочу конкретизировать, просто напомню, что на Украине есть банды боевиков, получивших, а вернее добывших массу вооружений, вплоть до ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс).

Неприятно об этом даже думать, но… Это не просто ружье висит на стене в первом акте, это намного хуже и может быть намного страшнее.

В-пятых, сами крымчане вскоре не обрадуются и разочаруются. И не тем, что Украина устроит им перебои с водой и электроэнергией, к таким неприятностям там привыкли, с водой в Крыму было плохо всегда, и при советской власти, и при незалежности, порядка никто никогда не навел, там в хозяйственных сферах полный бардак, который усугублять некуда. Но просто придется им столкнуться с российскими чиновниками, с нашей полицией, судами, прокурорами, со всякими прочими нашими реалиями и свинцовыми мерзостями.

И уже не скажешь, что это «их проблемы». Наши ведь граждане.

Источник: http://glavcom.ua/articles/18182.html
Дата публикации на источнике: 13.03.2014
Автор: Николай Троицкий, LiveJournal

Теза «треба негайно, до референдуму в Криму» вирішити питання статусу російської мови, як другої державної, щоб вибити з-під ніг сепаратистів і провокаторів ґрунт, — наскрізь облудна.

По-перше, статус державної мови закріплено в Конституції. Внести зміни до Конституції України до 16 березня неможливо.

По-друге, в Криму відключені українські ЗМІ. Тому навіть поширити цю інформацію серед тих, кого це нібито лякає чи тривожить, неможливо. Навіть якби така можливість існувала — 5 днів це недостатній термін для поширення інформації та усвідомлення її громадською думкою.

По-третє, відповідно до відомих мені соцопитувань питання мов не належить навіть до 10 найпріоритетніших питань, що турбують українських громадян.

І останнє. По суті. Рік тому я був переконаний, що це питання не може бути темою для компромісів. Тепер я так не думаю. При чому переконали мене в цьому не мої російськомовні друзі з Криму, Донецька, Одеси чи Харкова, а Ірина Фаріон та деякі інші її однопартійці. Просто коли якась теза агресивно безапеляційно нав’язується, як безальтернативна думка, то будь-яка притомна людина починає сумніватися і замислюватися над питанням, а чому, власне б, і ні?

Це можна зробити. Але дещо інакше. «Розв’язання мовного питання» в спосіб поспішного надання якогось юридичного статусу винятково російській мові стало б марнування хорошої нагоди серйозно подумати над проблемою та вирішення цього питання за рахунок інших мов.

Російська мова, цілком вірогідно, заслуговує на окремий статус. Але при цьому повинні бути вирішені два інших питання: надання гарантій розвитку і функціонування українській мові (як такій, що формує державну ідентичність) та надання фінансових та юридичних гарантій мовам недержавних народів (передовсім кримсько-татарській, гагаузській та іншим).

Вирішувати це питання необхідно без поспіху, прив’язки до таких сумнівних нагод, як незаконні референдуми чи будь-які інші політичні події. Це має бути елемент конституційного процесу та ширшої державної етнополітики.

Источник: http://glavcom.ua/articles/18178.html
Дата публикации на источнике: 13.03.2014
Автор: Богдан Яременко

Ситуація в Криму з викраденням людей, побиттям журналістів, погрозами українськими військовослужбовцям та їх сім’ям, м’яко кажучи, напружена. Потерпають від дій «зелених чоловічків» як українці та кримські татари, так і «російськомовне населення», яке нібито вимагає захисту від «бандерівців». На півострів не допускаються місії ОБСЄ та представники ООН. Вже у неділю в Криму в умовах ізоляції пройде референдум про відділення від України, який, щоправда, не визнає більшість держав світу, – і як надалі буде розвиватись ситуація, важко спрогнозувати.

Уповноважена Верховної Ради з прав людини Валерія Лутковська встигла побувати на півострові та скласти власні враження про тамтешні події. Причому омбудсмен зізнається, що з міркувань безпеки не афішувала свій статус при проходженні блокпосту.

Після вашої поїздки до Криму ви зізнались, що пережили не найкращі почуття, коли вас зупиняли на блокпостах. Та і заява-звернення до Верховної Ради Криму у вас була досить жорстка. Зараз в Криму працюють ваші представники, тож яка обстановка на півострові з точки зору офісу омбудсмена?

Виходячи з того, що повідомляє наше представництво в Криму та громадські монітори, що зараз працюють там, ситуація тільки погіршується. Погіршується і ситуація з загрозою такому базовому праву як право на життя для тих військовослужбовців, які проходять службу в розташованих в Криму військових частинах. Вони заблоковані і позбавлені можливості нормально отримувати навіть продукти харчування, не можуть нормально спілкуватися з родичами. На території Криму проживають члени їх сімей, які знаходяться під шаленим тиском і не дуже розуміють, власне за що. Крім того, надходять численні повідомлення про загрозу життю тих активістів, які займаються правозахисною діяльністю. Існує також дика ситуація, коли до Криму не допускаються представники найвідоміших і найвпливовіших міжнародних організацій. Це, здається, відбулося вперше за часи існування ОБСЄ як організації.

Так званий перший віце- прем’єр Криму Рустам Теміргалієв сказав, що вони хочуть побачити нормальних спостерігачів, а не військових представників з країн НАТО.

Між ОБСЄ і НАТО є різниця, тож тут ще й проблема в правовій освіті тих, хто приймає рішення про допуск представників міжнародних організацій. ОБСЄ не є військовою організацією, яка може ввести або не ввести війська. Це – абсолютно мирна організація, яка має слідкувати якраз за дотриманням прав людини. Крім того, така сама ситуація була з представниками від ООН, коли вони були заблоковані і змушені залишити територію автономії. Мені здається, це просто відверте порушення не тільки прав людини, а й міжнародних зобов’язань України та й будь-якої держави, яка з повагою ставиться до ООН. В декларації, яка прийнята парламентом Криму, є посилання на «оонівські» рішення, і при цьому представники ООН не можуть виконувати тут свої функції.

Ви розібрались – чи контролює цих людей на блокпостах влада Криму? Бо і Аксьонов, і Путін кажуть, що не знають, звідки ці люди.

Коли ми проходили блокпост, я бачила принаймні три види форми на людях, які перевіряли наші документи. Це були і представники української міліції, і представники козацтва, виходячи з форменого одягу і головних уборів, і люди без шевронів, в військовій формі – ті самі «зелені чоловічки», яких ніхто не визнає представниками ніякої армії. Говорити, що там є якесь керівництво, мені досить важко, я і не ставила задачу це з’ясувати. Скажу відверто – ми проходили блокпост і туди, і назад за паспортами без посвідчень, не афішуючи свій офіційний статус. І незважаючи на те, що в одного з наших співробітників в паспорті було вказано місце народження Борислав, Львівська область, нас абсолютно спокійно пропустили. Але не факт, що нас пропустили б так само, знаючи, що ми – офіційна делегація. Можу сказати, що до нас ставились достатньо ввічливо, але коли людина ввічливо просить тебе показати паспорт з автоматом в руках, це ставить ввічливість під сумнів.

А силові органи – МВД, СБУ – якось контролюють ситуацію в Криму з пошуком зниклих людей?

Це найбільша проблема. Чесно кажучи, я не знаю, до кого зараз можна звернутись на території Криму, щоб врятувати людину, яка навіть знайшлась і можна встановити її дислокацію. Ми пробуємо кожного разу допомогти через наше представництво уповноваженого, через механізми, які працюють в сфері національно-превентивного механізму, але дуже важко це дається, бо розбалансована координація, яка була свого часу. Коли кожне відділення міліції знало, що якщо пред’являється посвідчення Секретаріату уповноваженого з прав людини, всі двері мають бути відкриті, має бути надана можливість конфіденційного спілкування з усіма особами і так далі.

Така ситуація тільки в Криму?

Так, у всіх інших областях все працює так, як працювало раніше.

Чи намагалися ви під час візиту спілкуватися з українськими військовими?

На жаль, не встигли, бо візит був дуже короткий – треба було встигнути поспілкуватись і з керівництвом парламенту Криму, і з керівництвом Меджлісу, і правозахисниками. Тим більше там знаходився член Ради з прав людини при Президенті Російської Федерації пан Андрій Юров. За його свідченнями ця Рада при Путіну спростувала позицію Ради Федерації щодо порушення прав людини на території АРК. Військові частини ми не оглянули, але таку можливість має наш представник, яка розповідає про враження самих військових, членів сімей, так що ситуацією ми володіємо. Інша справа – як допомогти цим людям.

Зрозуміло, що нинішня ситуація в Криму штучно створена, але наскільки для неї є реальні підвалини – утиск прав російськомовних і так далі?

В Криму відбувалась величезна інформаційна війна, яку, на жаль, Україна встигла програти. Поки інформаційне ядро було зосереджено в Києві на Євромайдані, нами була програна величезна інформаційна кампанія, яку проводила Російська Федерація на території Криму і Сходу України. На сьогоднішній день люди знаходяться під абсолютно шаленим тиском з боку російського телебачення, російських Інтернет-ресурсів, які нав’язують свою позицію, що в Києві до влади прийшли виключно «бандерівці», що будуть вішати всіх росіян на стовпах – не хочу зараз повторювати всі ідеологеми, які вони використовують. І, на жаль, змінити цю ситуацію буде дуже важко в зв’язку з тим, що на території Криму вимкнені українські канали, і донести інформацію про те, що Київ відновив свою роботу, про те, які ініціативи пропонує центр та Верховна Рада, буде дуже важко. Просто не вистачатиме інформаційних джерел.

Але на Сході ці тенденції не такі сильні як в Криму, судячи з соцопитувань.

На жаль, там та сама ситуація. Не треба забувати, що якщо величезна кількість людей з Західної України виїжджала на заробітки до Європи, то на Сході – у Російську Федерацію. Відповідно вплив Росії на цих людей значно більший. Це вже геополітична ситуація, яка вийшла за межі України, і проблема, яку нам якось прийдеться вирішувати. Інше питання, що і тут, в центрі прийняття рішень, так само було здійснено декілька кроків, які, на жаль, стали підставою для такої реакції з боку кримчан.

Відміна мовного закону?

Так, на щастя, ця спроба не пройшла, і зараз створена інша робоча група, яка має займатись цим питанням. Але тепер вже важко донести нові ініціативи до Криму, щоб об’єднати країну.

Так само мене здивувало, коли я почула в кримському парламенті, що існує тимчасова спеціальна комісія по врегулюванню всіх проблемних питань між Верховною Радою та парламентом Криму, яка була створена ще в червні 2013-го року, але чомусь не працювала. До складу комісії входять, в основному, кримчани, які зараз знаходяться в парламенті України, і могли розпочати діалог, щоб зняти проблему в її зародку. Зрозуміло, що це – комплекс питань, які накопичились і в результаті призвели до ситуації, яку ми маємо сьогодні. І коридор для перемовин звужений вже настільки, що не думаю, що зараз є сенс в цій комісії.

Наскільки масово мешканці зараз залишають Крим?

В мене такої інформації немає. Знаю, що є декілька громадянських ініціатив, щоб знайти можливість проживання в декількох областях України для тих, хто змушений залишити Крим. У випадку необхідності ми готові допомагати в межах компетенції. От з’явилася інформація, що дуже хочуть вивезти з Криму жінок і дітей представники кримськотатарського населення – це дасть можливість чоловікам більш активно виступати проти «зелених чоловічків». Велика кількість хоче переїхати на деякий час на територію Херсонської чи Миколаївської області, частина людей поселилась в Львівській області і дуже дякує львів’янам за гостинність. З іншого боку, згадую, що коли ми вже повертались з Криму, на блокпості нам сказали: «Только дальше едьте осторожно, это здесь русские стоят, а там – западенцы». В мене таке враження, що кримчан дійсно перелякали, і вони забули про те, що всі українці – гостинна нація і готові прийняти у себе всіх, хто потребує на допомогу. В рамках інформаційної війни нам нав’язали іншу точку зору, і ми маємо те, що маємо. 

Ви бачили, мабуть, що Верховна Рада Криму пообіцяла кримським татарам багато «пряників», в тому числі, розширення прав, у разі, якщо вони не стануть дуже противитися приєднанню до Росії.

Перше питання – яким чином це буде реалізовуватись. Друге – думаю, що цими «пряниками» кримськотатарське населення не підкупити. Останнім часом воно дуже потерпало від провокацій відносно кримськотатарських сімей, більше того, на їхніх будинках ставили спеціальні позначки.

Наскільки кримськотатарське населення однорідне, бо Меджліс не всіх контролює?

Зрозуміло, що не всіх. Тим не менш, це достатньо впливові люди, які останнім часом дійсно показали можливість впливу на все кримськотатарське населення. І це дуже велика відповідальність, бо якщо зараз один представник кримськотатарського населення піддасться на провокацію і почне активні дії проти цих «зелених чоловічків», розв’яжеться конфлікт і це буде не на користь кримським татарам. Рефат Чубаров (керівник Меджлісу, — «Главком»), з яким я розмовляла, запевнив, що розуміє це і боїться тільки, що для провокацій проти слов’янського населення можуть бути використані особи, схожі на кримськотатарське населення. І поки дійсно кримські татари на провокації не піддавались, не можу не віддати їм належне.

В Криму зараз активно діє колишній омбудсмен Ніна Карпачова. Ви якось узгоджуєте дії, ділитесь інформацією?

Жодним чином. Ми не перетинались – поки я була в Криму, її там не бачила.

Офіс омбудсмена звинувачували в пасивності під час подій в Києві. Мовляв, ви втручались в події, лише коли захоплювали людей у вас прямо під вікнами.

Не було пасивності, і в цьому могли переконатися всі, хто був затриманий правоохоронними органами під час протестних акцій, починаючи з шостої ранку 30 листопада, коли були затримані перші особи під час подій на Майдані Незалежності. Ми не маємо права визначати правові підстави для затримання особи – цим має займатися суд, але ми можемо прийти в райвідділ міліції і запитати, чи є правові підстави для тримання особи. В багатьох випадках на наших очах відкривалися двері і людину відпускали, тому що правових підстав для її затримання просто не було. І отак ми почали працювати 30 листопада і власне закінчили 22 лютого. По всіх цих подіях написана спеціальна доповідь уповноваженого для парламенту, яка буде розглядатися на засіданні комітету з прав людини. В доповіді міститься інформація, де були, що робили, з ким спілкувались, яким чином допомогли, як прослідкували за наданням медичної допомоги, яким чином реагувала влада на наші звернення і так далі.

І як влада зазвичай реагувала на вашу активність?

По-різному. Були й відверті відписки, але іноді бували такі випадки, коли влада прислуховувалась. Зокрема, коли з 9 на 10 грудня відбувалося розблокування урядового кварталу, я отримала лист міністра внутрішніх справ, що маю звертати увагу не тільки на дії правоохоронців, а в тому числі на дії протестуючих. На що я перерахувала відповідні міжнародні стандарти дій правоохоронних органів, коли вони втручаються в право осіб мирно збиратись. І те розблокування показало, що правоохоронці можуть прислуховуватись – не було жодної неадекватної сили по відношенню до протестуючих, за що я тоді подякувала міністру. Але подальші акції показали, що звичка використовувати силу бере своє.

А розслідування жахливих подій за участю снайперів якось перебуває в вашому полі зору?

Я не можу проводити власне розслідування, хоча іноді дуже хочеться. Коли в січні виникло питання по снайперах відносно двох осіб, які загинули на вулиці Грушевського, ми направили судмедекспертів, які були присутні при розтині цих тіл, бо ми хотіли переконатися, що експертиза проводиться належним чином і на експертів ніхто не тисне. До того ж, сильно хотілось дізнатись, чи це була справа рук снайперів, але за характером поранень стало зрозуміло, що ні. Щодо снайперів, що стріляли в лютому, дуже хочеться провести розслідування – ми подивилися на вхідні отвори, що залишились в стовпах дерев на Інститутській, але далі піти не можемо. Можемо тільки розраховувати на ефективні дії з боку МЗС та Генпрокуратури – ми відіслали їм наші матеріали.

Нова влада може змінити омбудсмена? Вже зареєстрований відповідний проект Анжеліки Лабунської, але він не пройшов профільний комітет.

Це питання до влади. Закон передбачає чітку процедуру, згідно якої змінюється омбудсмен, – якщо буде доведене порушення присяги, я готова піти з цієї посади. Для себе точно знаю, що її не порушувала.

Чому саме ви звернулися до Конституційного Суду щодо законності кримського референдуму?

Не тільки я, а й виконуючий обов’язки Президента України. Я для себе визначила це як порушення прав всіх громадян України, бо Конституція чітко вказує, що питання щодо території України має вирішуватись на всеукраїнському референдумі. Вирішити це питання тільки на кримському «референдумі» – категорично неправильно, бо позбавляє права вас, мене вирішувати це питання спільно. Моє подання не позбавляє КС можливості розглянути декілька подань: в них різні обґрунтування, але суд може об’єднати їх в одне провадження або розглядати окремо.

Але зрозуміло, що так звана кримська влада це рішення все одно не сприйме.

Так чи інакше, самопроголошена кримська влада має дослуховуватись до рішень абсолютно легітимних органів. А легітимність Конституційного суду не оскаржується взагалі ніким.

Тож якщо кримська влада хоче порушити повністю все, що можливо, вони мають усвідомлювати наслідки. Сподіваюсь, вони будуть відповідні.

Чи тримаєте ви руку на пульсі щодо затримань Добкіна, Клінчаєва та Губарева, яких звинувачують в сепаратизмі?

Був сигнал про те, що до Добкіна не пускали адвоката, ми зв’язались і виявили, що адвокат допущений. Тож поки що провадження я не відкривала.

Чим очікуєте ви від нової влади низку справ проти попередників, це додало б вам роботи?

Мені легше, бо я звикла працювати по факту. Що буде – це по жіночій логіці, 50 на 50, або буде, або ні. Мені поки що вистачає того, що приходить в офіс кожен день у великій кількості.

У зв’язку з подіями в країні, чи збільшився потік звернень до вас?

Залишився на такому ж рівні. Навіть була така ситуація, коли поруч проходили бойові дії, а в мене на столі лежали абсолютно «мирні» скарги стосовно неправильно нарахованої пенсії, розподілу земельних ділянок, виселення з гуртожитку – тобто скарги, з якими стикаєшся кожен день. Дуже подвійне відчуття.

Источник: http://glavcom.ua/articles/18194.html
Дата публикации на источнике: 13.03.2014
Автор: Павел Вуец