В прошедшие выходные крымско-татарский Меджлис объявил об отказе от референдума, альтернативного недавно проведенному – о присоединении региона к России. На субботнем форуме Меджлиса была поставлена новая цель: национально-территориальная автономия. Эксперты оценивают происходящее как смягчение позиции Меджлиса и продолжение торга за влияние в регионе между руководством страны и местной татарской общиной.
О том, что крымские татары намерены добиваться автономии – причем не культурной, а территориальной, заявил в субботу на курултае в Бахчисарае глава Меджлиса Рефат Чубаров. Отстаивая право на самоопределение, он сослался на Конституцию РФ и региональные законы российских субъектов. При этом предусмотрительно не уточнил – в рамках какого государства такая автономия может быть создана. Чубаров прямо заявил, что будет вести переговоры и с Россией, и с Украиной. А также с ООН, Советом Европы и ОБСЕ.
В Конституции действительно есть термин «право на самоопределение», но с оговоркой – под самоопределением понимается гарантия всем народам страны права на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития. При этом запрещается нарушать территориальную целостность России, в противном случае разговоры о территориальном выходе из состава РФ того или иного субъекта РФ могут быть характеризованы как экстремистские. Статус полной автономии допускается Основным законом – но обретается он только на референдуме. Каким образом будут добиваться цели крымские татары, отказавшись от референдума, непонятно. Если, конечно, нынешняя позиция Меджлиса не является отправной точкой для торга с российским руководством.
Добавим, что торг этот не вполне безопасен: лозунг «самоопределения наций» был одним из популярных большевистских лозунгов во время революции и Гражданской войны в России.
Посредником в переговорах с Россией согласился стать присутствовавший на курултае президент Татарстана Рустам Минниханов. Напомним, перед референдумом он посетил Крым, где встречался с руководством Меджлиса. Тогда Минниханов выполнял важную миссию – приезжал заручиться поддержкой крымских татар на референдуме о присоединении Крыма к России. Помочь в организации встречи представителей Меджлиса с российскими чиновниками пообещал Чубарову и председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин.
Накануне референдума крымское руководство пообещало предоставить татарам гарантированные места в местных органах власти. Однако Меджлис все равно выступал против опроса. И вот в субботу позиция эта подверглась коррекции. А вчера выяснилось – торг в разгаре. Первый вице-премьер Крыма Рустам Темиргалиев, сделав вид, что речь идет лишь о национально-культурной автономии крымских татар, подчеркнул: создание таковой не предполагает очерчивания внутритерриториальных границ на полуострове. И пообещал: «Уже в начале недели Госсовет Крыма обсудит кандидатуры представителей Меджлиса, которым предстоит войти в состав правительства. Планируется, что они займут посты министра промышленности, главы Республиканского комитета по делам национальностей, а также пост одного из вице-премьеров».
Нынешний сценарий развития отношений крымских татар с российским руководством президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов считает более мягким по сравнению с прошлым. Меджлис уже не настаивает на том, что Крым остается частью Украины. Иначе говоря, местная община действует в собственных этнических интересах, а не с точки зрения интересов Киева. Однако, подчеркивает эксперт, создание в Крыму национальной государственности крымских татар неприемлемо для славянского населения и других этнических диаспор: «Поэтому другие этнические диаспоры настроены к этому требованию крайне негативно – армяне, греки, болгары, немцы, которые, кстати, тоже были репрессированы в определенный период вместе с крымскими татарами. Именно поэтому требование национально-территориальной автономии невыполнимо. И крайне конфронтационно по отношению к большей части населения Крыма».
Сложность реализации подобных требований заключается и в том, что татары расселены в отдельных районах, не образующих единого компактного анклава. Какими могут быть в этом случае органы самоуправления, к примеру? В татарской диаспоре Крыма, подчеркивает Ремизов, есть политические активисты, которые используют этнический фактор как карту для политического торга: «Национально-культурная автономия – конечно, не тот вариант, который полностью устроит крымских татар. Но почвы для войны здесь нет просто потому, что люди ориентированы на получение уступок – на процесс некоего постоянного торга».
По мнению Ремизова, при всей сложности проблем Россия может не опасаться организованного сопротивления со стороны крымских татар: «Конечно, там есть определенная категория воевавших в Сирии, есть несколько тысяч членов международной террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». Но если крымские татары начнут диверсионно-террористическую войну, то они станут врагами не только для российских правоохранителей, но и для местных организованных преступных сообществ».
При этом, подчеркивает эксперт, непонятно, какую тактику будут применять по отношению к ним российские силовики: «Либо они будут действовать по привычной, довольно жесткой модели, рискуя вызвать обратный эффект в виде всплеска радикализации. Либо они просто попытаются спустить ситуацию на тормозах, пресекая деятельность этих групп более мягкими методами».
Ремизов призывает не опасаться смычки между мусульманами Крыма, с одной стороны, Татарстана и Башкирии – с другой: «Негативное влияние происходящего на наши регионы не стоит переоценивать. Крымские и поволжские татары – разные этносы, которые чувства особой солидарности друг к другу не испытывают. Крымские татары очень настороженно относятся к идее патроната со стороны поволжских татар – они не готовы воспринимать Казань как некий центр силы. Исторически они считают себя выше последних, потому что дольше воевали с Москвой и дольше сохраняли независимость. То есть у них есть свои исторические амбиции в отношении других тюркских народов».
Между тем вице-президент Центра политических технологий Ростислав Туровский считает, что из-за требований крымских татар политическая ситуация в Крыму является сейчас очень нестабильной и будет оставаться таковой, поскольку в этой среде много радикально настроенных лидеров: «К примеру, Мустафа Джемилев – давно известный еще с советских времен диссидент и радикал, который будет отстаивать свои требования всеми возможными способами. Естественно, крымские татары не собирались входить в состав России – их устраивала Украина. Поэтому сейчас они оказались в сложном положении. В Крыму быстро формируется новая политическая реальность. Понятно, что они не могут официально признать себя частью России». Добавим: не признать – тоже.
Туровский видит два вероятных следствия нынешнего торга. Крымско-татарский будет провозглашен как один из государственных языков. А на уровне неформальных отношений произойдет кооптация во власть части крымско-татарских лидеров. Раскол, говорит эксперт, всегда присутствовал в крымско-татарском движении, которое делится на радикалов и людей, готовых к сотрудничеству с властью: «Теперь этот раскол будет усиливаться, обостряя внутреннюю ситуацию в крымско-татарском движении. И соответственно та часть, которая не пойдет на уступки, будет еще больше радикализироваться, что составляет весьма серьезную угрозу».
Источник: http://www.ng.ru/politics/2014-03-31/1_torg.html
Дата публикации на источнике: 31.03.2014
Автор: Александра Самарина